— Я никогда не краснею! — крикнула Сюзанна, но дверь уже закрылась.
Когда она через несколько минут открылась, Сюзанна вновь заморгала. На пороге стоял не мужчина в черном и не рубаха-парень, а Нечто Совсем Другое. Джеб Стюарт Коуди собственной персоной. Сюзанна попыталась отвести от него взгляд, но не смогла — и тут же пожалела об этом.
В облике Коуди, обутого в желтовато-коричневые ботинки и одетого в узкие джинсы и расстегнутую до пояса синюю рубашку, было что-то такое, что одновременно притягивало и отталкивало Сюзанну.
Но, в конце концов, именно этого она и ожидала — откровенного оскорбления памяти Кларисы Коуди Уиттейкер. Словно подмигивая Сюзанне, в левом ухе Джеба сверкнула серьга — на сей раз золотая.
— Вам совершенно наплевать на сестру, — поднявшись на ноги, гневно сказала Сюзанна. — Я думала, что смогу не обращать внимания на вашу бесчувственность, мне хотелось самой увидеть, к чему вся эта суета, увидеть, как такой человек, как вы, может выступать сегодня на сцене, оскорбляя ее память. Но нет — я не в состоянии. — И она направилась к двери.
Джеб перехватил ее по дороге и развернул к себе. Из его глаз исчезли теплота и ленивая улыбка, они приобрели цвет свинца и казались такими же мертвыми.
— Вы останетесь.
— Не трогайте меня!
Он потащил ее в коридор.
— Вы обязательно услышите мое выступление, — сказал Джеб. — И вы обязательно увидите, к чему вся эта суета.
Разноцветные искры огненным дождем сыпались с потолка. С пола поднимались красные, белые и голубые плотные столбы дыма. Прожекторы шарили по сцене, словно возвещая о скором прибытии некоего принца из другого мира. Принца тьмы, принца желания.
Все еще чувствуя себя прикованным к креслу каторжником, Сюзанна из первого ряда наблюдала за происходящим. Вот глухо забили барабаны, за ними последовали пронзительные звуки гитар. Но сцена по-прежнему оставалась пустой.
На деревянные доски обрушился новый сноп искр. Будто из преисподней, поднялось новое облако и мягко заволокло сцену. Огни прожекторов на миг погасли. В зале воцарилась тишина, затем загорелся одинокий прожектор, и сотни зрителей принялись нараспев скандировать: «Джеб, Джеб, Джеб!»
Из двадцати тысяч человек, купивших билеты, на концерт пришло не более двух тысяч, но те, кто пришли, старались вовсю. Их голоса, словно эхо, повторяли имя певца. У Сюзанны перехватило дыхание. Белое пятно стало розовым, затем голубым — резкого, пронзительного, волнующего оттенка. Загремела музыка — и в голубом тумане, словно вызванный заклинаниями самого Мерлина, появился Джеб Стюарт Коуди. Толпа пришла в неистовство.