– А ты уверен, что это было необходимо?
– А ты уверена, что нам следовало подчиниться и залезть в эти коконы с креслами? Особенно, когда тебя заставляют это сделать?
– Не уверена. Но я вообще почти ни в чем сейчас не уверена. Думаю, и ты тоже. Знаю только совершенно точно, что агрессия всегда порождает агрессию. Уж извини за банальность.
– Я уверен вот в нем, – Миша похлопал по «вальтеру», который успел спрятать в кобуру на поясе. – И знаю тоже совершенно точно, что слабого нагибают, а сильного боятся. Или хотя бы уважают. Всегда. Но в чем-то ты права. Обещаю впредь без особой нужды огонь не открывать. К тому же патроны надо беречь. У меня всего одна запасная обойма.
– И на том спасибо, – сказала Маша.
– Вообще-то странно, что за нами нет погони, – почесал в затылке пилот. – То ли хозяева нас боятся, то ли, наоборот, здесь всюду сканеры, они за нами следят и уверены, что ничего серьезного мы натворить больше не сможем. Хотя тот жуткий скрежет и свист, по-моему, был своеобразным сигналом тревоги.
– Ага, – согласилась Маша. – Трудно не встревожиться, когда услышишь такое. Я чуть не описалась… Ой.
– Что?
– Организм.
– Что организм? Болит что-то?
– Не болит. Требует. Без еды и даже воды какое-то время продержаться можно, хотя воду желательно найти побыстрее. Но как быть с остальными потребностями?
– Я понял. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Выход был найден быстро. В качестве туалета использовали помещение с бассейном, вернувшись назад через треугольный проход и найдя там относительно удобное защищенное место у противоположной стены. Потом вернулись обратно.
– Выбор у нас небольшой, – сказал Миша. – Вверх по галерее, вниз по ней же или назад. Лично я назад не хочу.
– Я тоже.
– Тогда… – пилот покопался в нагрудном кармане и вытащил оттуда монету. – Серебряный рубль, – пояснил он, – еще времен СССР, от предков достался. Стоит кучу энерго, между прочим, но я не продаю, ношу, как талисман. Орел – вверх, решка – вниз.
– Кидай, – сказала Маша.
Выпала решка с изображением рабочего, обнимающего за плечи крестьянина и указывающего ему на восход солнца над заводом и годом чеканки внизу – «1924 г.».
– Обнадеживает, – сказала Маша. – Значит, идем на восход. Пусть он и где-то внизу.