В общем, нормальная машина. Особенно, если уметь ею пользоваться. Я умел. Как-никак экзамены по разведке и вождению малотоннажников сдал в свое время на «отлично», да и уже здесь, на «Неустрашимом», дважды выходил в космос на «Быстром» в рамках переподготовки. Другое дело, что быть истребителем мне нравилось гораздо больше, нежели разведчиком. Но тут я не был оригинальным. Прирожденный разведчик у нас один – Франц Дюран, его хлебом не корми – дай уйти в свободный поиск и желательно подальше от родного крейсерского борта. Бродяга и убежденный одиночка по натуре – даже странно встретить подобный характер у современного француза, привыкшего во всем полагаться на родное государство и оглядываться на него при любом действии, выходящем за рамки человеческой физиологии. Остальные предпочитают «Бумеранги» – быстро, лихо, но не слишком далеко. В том числе и Вадька Лебедев (угадайте, какая у него была кличка?), обычно летавший с Францем вторым пилотом. Малкович тактично умолчал о том, почему разрешил мне самому выбрать второго, но тут все было ясно: гениальному Дюрану, по сути, и вовсе второй пилот был не нужен, ему было совершенно все равно, с кем летать, лишь бы тот обладал элементарными навыками и слушался командира. А вот мне – нет. Мне требовался не исполнитель, а напарник. Надежный и компетентный, на которого можно положиться, как на себя самого. И кто бы тут подошел лучше Дракона? Никто. При всем моем хорошем отношении к Лебедю.
Для начала я связался с дядей Колей и поставил перед ним задачу совместно с механиком «Быстрого» подготовить машину к вылету.
– А что там подготавливать? – удивился дядя Коля. – Готова она, мы ж только что тревогу отыграли. Хоть Франц и заболел, но Юзик свое дело знает туго.
Юзиком дядя Коля называл Иосифа Перпельпихтера, механика Франца Дюрана, сорокалетнего еврея из Хайфы – большого любителя анекдотов и такого же мастера на все руки, как сам дядя Коля.
Я объяснил, что, во-первых, нужно установить на «Быстрый» дополнительные баки, а во-вторых, мне самому будет спокойнее, если я буду знать, что он, Николай Богданович Гордеев, лично примет участие в подготовке разведбота.
– Ясно, – сказал дядя Коля совершенно трезвым голосом. – Значит, работа предстоит – теща не смейся. Все сделаем, господин старший лейтенант, можете не сомневаться.
И по этому «господин старший лейтенант» я понял, что дядя Коля осознал всю серьезность предстоящего дела и беспокоиться мне и впрямь не о чем. Впрочем, я и раньше не беспокоился. Не было еще случая, чтобы дядя Коля допустил малейшую оплошность в работе. Хоть трезвый, хоть выпивший.