Иногда мне кажется, что все это не случайно. Так же, как запасы нефти на Земле позволили человечеству развиться до выхода в межпланетное пространство, запасы воды в Солнечной системе дадут нам возможность шагнуть дальше – к звездам. Романтика не самого утонченного пошиба, и пафоса тоже многовато, понимаю. И случится это еще очень и очень не скоро, если случится вообще. Но почему бы, черт возьми, и не помечтать?
…Очереди к стоянке такси не было, большинство предпочло недорогой общественный транспорт.
Нет уж, раз отпускные прогулять не успел, поеду с шиком. Военкосмолет я или кто? Следует держать марку.
Подкатило такси-робот.
Дверь бесшумно ушла в корпус, в салоне зажегся свет, и приятный женский голос произнес:
– Машина свободна. Прошу садиться.
– Вы не против, если я поеду с вами? – осведомились за моей спиной. – Нам обоим на космодром, а ждать следующей машины или лезть в автобус не хочется. Плачу я.
Питер Уварофф, ясен космос. Почему-то мне казалось, что он уехал раньше. Ладно, вместе так вместе. Отказать было бы совсем уж по-хамски.
– Разумеется, – отвечаю. – Только платим пополам. Знаете, как говорят русские военные летчики?
– Как?
– Чем точнее расчет – тем крепче дружба. Вы где предпочитаете сидеть?
– Интересное выражение… Мне все равно, садитесь впереди, я – сзади.
Усаживаемся.
– Космодром «Восточный», – называю адрес, и машина плавно трогается.
– А вы разве были военным летчиком? – спрашивает Питер.
– Как почти все наши, – отвечаю. – Но недолго. Два года после училища.
– На чем летали, если не секрет?
– Не секрет. «МИГ-42 М».
– Многоцелевой, всепогодный, суборбитальный, – произнес он с ноткой уважения в голосе. – Сильная машина.
– Знакомы? – слегка удивился я.
– Встречался. В бою. Правда, тогда еще просто с «МИГ-42». Без М.
Однако…
– В бою?
– Тридцать девять лет назад. Один из последних конфликтов Великой Турции с Украиной из-за Крыма.
– А, ну да, что-то такое припоминаю из курса истории. Кажется, России тогда пришлось вмешаться.
– Вот-вот, она и вмешалась. «МИГами-42» и не только. А я как раз был инструктором на «фантоме». Натаскивал турецких летунов. Формально мы не имели права вступать в бой. Но на деле иногда приходилось.
– На «пятидесятке»?
– Да. Считалось, он превосходит сорок второй «МИГ». Оказалось, нет. Хорошо, что все довольно быстро закончилось. Но один раз меня все-таки сбили. Впрочем, и я в долгу не остался.
В панорамном зеркале заднего вида встречаю спокойный взгляд. Похоже, не врет. Надо же. Тогда понятен его интерес к нам, военкосмолетам. Многие летчики мечтают о космосе, так уж испокон веков повелось. Странно, правда, что выступал он скорее с позиций сугубо гражданского лица. Хотя мало ли какие убеждения у человека, особенно у человека повоевавшего. Кажется, в психологии есть описание похожего синдрома, но чего только в психологии, скажите на милость, нет. Дай этим психологам волю, они все твои сокровенные мысли по полочкам разложат и каждую объяснят. Толку, правда, от этих объяснений будет, как от козла молока, но это уже им не важно, совсем не важно…