То, что она намеревалась сделать в качестве ответного подарка, из чувства снисходительной благодарности, сейчас вышло вроде как само собой – страстно и нежно. И пилот ответил ей тем же. Они не заметили, как избавились от одежды, и мягкая густая трава чужого корабля послужила им вполне удобным ложем…
У них еще оказалось примерно пять или шесть минут после того, как огонь первой, самой нетерпеливой страсти чуть поутих.
– Это… это было классно, – блаженно вздохнула Маша. Ее голова лежала на Мишиной груди, и она слышала, как сильно бьется его сердце.
– Машенька, – Ничипоренко осторожно, словно боясь спугнуть, гладил ее по волосам, по спине. – Машенька… Ты… я… у меня не было в жизни ничего прекраснее. Честно.
– Даже борщ с пампушками и вареники? – спросила Маша, и они оба расхохотались – громко, заливисто и свободно, как хохочут счастливые люди.
А потом появились они. Кукла и Богомол. Целехонькие, будто и не рвали, не коверкали их пули Мишиного «вальтера», превращая в обездвиженные груды искусственной плоти. Те самые пули, которые теперь с характерным рикошетным визгом отскакивали от роботов чужих, словно пресловутый горох от стенки.
Остатки первой и больше половины второй обоймы – семнадцать патронов – спалил Ничипоренко, стараясь остановить старых, так не вовремя воскресших знакомцев. Он бил прицельно, с колена, то в туловища, то в головы, стараясь не думать о том, что одеться они так и не успели, а сражаться голым с инопланетными роботами – это совсем не то, о чем он всю жизнь мечтал. Обнаженная, так же, как он, Маша притихла за его спиной, и пилот был благодарен ей за это – когда мужчина ведет бой, женщине лучше спрятаться или отойти в сторонку. Особенно, если она ничем не может помочь.
Но все было напрасно – пули отскакивали от Куклы и Богомола, куда бы ни попадали. Даже от глаз, что было уже совсем странно. Миша был неплохим стрелком и мог бы поклясться, что, как минимум, в четырех из пяти случаев не мазал. Но роботы тем не менее приближались к людям спокойно и размеренно, появившись из того самого коридора, откуда совсем недавно вышли на лужайку сами пилот и врач. Неотвратимо приближались, можно сказать.
«Какой же я все-таки идиот, – пришла в голову пилота запоздалая мысль. – Надо было запасной выход искать первым делом, а не рыбку ловить. Теперь поздно».
Когда расстояние сократилось метров до семи, Миша понял, отчего старый добрый «вальтер» оказался бессилен. Словно бы жемчужно-серая пелена окутывала Куклу и Богомола. Нечто вроде тонкой, едва различимой ауры, хотя последнюю Мише видеть не доводилось ни разу. Издалека «аура» не была заметна, но теперь, когда роботы приблизились, стало понятно, что именно она не позволяет пулям совершить свою разрушительную работу.