Я встал, зажег свет и надел брюки.
В дверь робко постучали.
– Во… Войдите! – сказал я севшим от волнения голосом, сразу догадавшись, кто это (Дракон бы постучал совсем иначе), и тут же по-немецки добавил: – Können!
Дверь отъехала в сторону, и через порог переступила Эрика. Она была в белом пушистом халате, волосы растрепались, глаза мерцали темно-голубым, прозрачным, глубоким светом. Я тут же забыл обо всем. О чужих, о Новой Германии, о погибшем «Неустрашимом», о товарищах – живых и мертвых, о своих бывших и настоящих женщинах, даже о России, Земле, маме и папе – обо всем. Была только она и я.
– Не спится, – чуть виновато произнесла Эрика. – Так странно и непривычно… Может быть, немножко поговорим? К тому же я вспомнила, где тебя видела.
– ?
– Мой денщик, Тарса Уругвато, она из «низких», так мы называем местное население на Новой Германии. Однажды она увидела во сне мужчину и потом нарисовала его портрет. Сказала, что я обязательно встречу этого мужчину на Земле или где-то рядом. Представляешь? Этот портрет… Можно сказать, что на нем изображен ты. Во всяком случае, очень похож.
– Да, – сказал я. И уже уверенней повторил: – Да, конечно. Чудеса, колдовство, судьба. Это нужно отметить. Ты как?
– С удовольствием, – улыбнулась она. – А есть чем?
– Обижаешь. Чтобы у пилота и не было, чем отпраздновать такое дело!
– Доставай.
«Спасибо, дядя Коля, – подумал я, водружая на стол емкость с самогоном, – так далеко, как способен заглядывать ты, не может никто. Надеюсь, ты жив, и вскоре мне удастся тебя достойно отблагодарить».
А потом мою душу, мысли и тело заполнила Эрика. Только она одна.
Корабль чужих,
врач первой категории Мария Александрова,
виртуальный человек Сайя.
Борт эсминца «Германская ярость»,
корветтен-капитан Рудольф Кригсхайм,
капитан-командор Иван Малкович,
Генеральный инспектор СКН Питер Уварофф
То, о чем рассказал (и показал!) Сайя, запечатлелось в памяти Маши Александровой на всю жизнь. И дело было не только в специальных мнемотехнологиях, которые наверняка при этом применялись. У землян тоже имелись подобные, очень популярные у школьников и студентов в период сдачи экзаменов. Рассказ Сайи, поддержанный видеорядом (нечто вроде голографического кино прямо на столе), был настолько ярок и образен сам по себе и содержал такую удивительную информацию, что не запомнить его «от» и «до» было трудно.
– Разумная жизнь во Вселенной – довольно редкое явление, – говорил Сайя. – Мои создатели – вы видели их в анабиозных камерах – называют себя «чайю», что в переводе на ваш язык значит «люди»…