Трейс видит броневик, но менять что-либо уже поздно.
До водителя броневика тоже слишком поздно доходит, что в этой игре он неизбежно проиграет. Он пытается убраться с дороги уже поднявшего нос самолёта, но времени катастрофически мало. Правое шасси врезается в броневик, тот летит, кувыркаясь, словно детская игрушка, но и самолёт несёт потери: в момент, когда он поднимается в воздух, от шасси отрывается огромный кусок. Дримлайнер неуклюже кренится, и кажется, что он вот-вот упадёт, но пилоту удаётся выровнять его. Изуродованное шасси, перекрученное и бесполезное, медленно втягивается внутрь.
Оставшиеся на земле сотни детей, не находя убежища в стоящих вокруг неспособных к полёту аэропланах, падают под огнём юнокопов, а тем временем высоко над их головами единственный самолёт, поднявшийся в воздух со старого Кладбища, уносит в небо сто шестьдесят девять душ. Сто шестьдесят девять душ — и ни малейшей возможности приземлиться.
На стороне Лева одно существенное преимущество: он находится как бы за кулисами всех событий. Он может видеть, где проходит линия фронта, может видеть манёвры атакующих сил юнокопов, а поскольку никто пока ещё не отрастил себе глаз на затылке, то Лев движется позади, не опасаясь, что его заметят.
И Нельсон тоже.
Вот что происходит с этими двумя, пока самолёт-спасатель ещё стоит на месте и всё внимание атакующих приковано к северной части главной аллеи, где обороняется отряд Коннора.
Лев видит, как Нельсон бросает свой фургон в самом дальнем западном проезде и дальше идёт пешком. Орган-пират одет теперь в юнокопскую форму — наверно, транкировал какого-нибудь настоящего юнокопа да стащил с него обмундирование. Он теперь запросто сойдёт за одного из нападающих. А вот Лев может притвориться ну разве что беглым расплётом, из чего следует, что его уложат при первой же возможности. Надо действовать крайне осторожно.
Лев пытается вычислить, где в зоне военных действий может быть Коннор, и вдруг ему приходит в голову, что этого Коннора он даже не знает. Прежний Коннор в первую голову думал о собственном спасении, и у него это отлично получалось. Но сейчас, когда он несёт ответственность за всех этих детей, — каков он сейчас? Когда-то Коннор спас младенца. Он спас и самого Лева! Нет, Беглец из Акрона не станет убегать и прятаться. Он будет здесь, пока последний расплёт не поляжет, и этим последним вполне может оказаться сам Коннор.
Нельсон об этом не знает. Для него Коннор всего лишь подлый беглый расплёт и ничего больше. Ему и в голову не придёт искать Коннора на передней линии, он станет обшаривать закоулки. Так оно и есть: Лев видит Нельсона за пределами поля боя, там, где ребята уже лежат, погружённые в глубокий искусственный сон. Словно стервятник на охоте за мертвечиной, Нельсон задирает спящим головы, заглядывает в лица и, неудовлетворённый, переходит к следующему.