— Э-э-э… Господин Петровский?
— Он самый.
Диалог, значит. Ну, что ж. Поговорим!
— Я управдом.
— Кто-кто? — Я вздрогнул: ну и управдомы пошли! Вот времена! Скоро бывших боксеров-тяжеловесов будут набирать в ЖЭК! Увидишь такого у своей двери и оплатишь счета за год вперед, дрожащими руками доставая деньги из кармана. Мои руки вроде бы не тряслись. Он деликатно кашлянул и сказал:
— Я старший по этому двору. Ваша машина…
— Какая машина?
— Вы собираетесь ее убирать? Она портит весь вид.
Я наконец сообразил. Речь идет о моей сгоревшей иномарке. А это управдом. Его волнуют клумбы, а не очки, набранные в ближнем бою. Нежность с квадратной челюстью и гирями-кулаками.
— Силами наших жильцом мы вчера ликвидировали последствия возгорания. С вашей стороны непорядочно оставаться в стороне.
— И во сколько мне обойдется моя непорядочность?
— Сами судите. Истоптанный газон — раз. — Он начал загибать пальцы. Времени заслушать весь список у меня не было, и я сказал:
— Короче.
Он назвал сумму, которая показалась мне непомерно большой. Я уменьшил ее вдвое, на что он обиделся. Квадратная челюсть лязгнула, правое плечо выдвинулось вперед. Я отступил к канатам и назвал другую цифру. Он раздумывал, делая обманные движения корпусом. Я дал понять, что буду защищаться — поднял сжатые кулаки. Наконец мы пришли к соглашению, причем с меня взяли обещание, что сегодня же вызову эвакуатор. В крайнем случае, завтра. Управдом забрал деньги и ушел. Хорошо, что я заехал в обменный пункт и обзавелся наличными рублями. Они меня разорят. Шантажисты, патологоанатомы, управдомы…
После этого я вошел наконец в квартиру. На первый взгляд следов проникновения не наблюдалось. Все вещи были на своих местах, все цело. За исключением компьютера, но жесткий диск из него вынул я сам.
Я принял душ, переоделся и сварил себе кофе. После чего расстелил на столе салфетку и принялся колдовать.
Первым делом я разрезал тонюсенькую леску, на которую были нанизаны бусины. И принялся их раскладывать на кучки. Одна большая белая бусина — в сторону. Шесть горошин бирюзового цвета. Направо. Светло-голубые бусинки, одиннадцать штук. Налево. Темно-голубые — двенадцать. Не равное количество, как я предполагал. Одиннадцать и двенадцать! Разница в одну! Что существенно. Я принялся считать и раскладывать бисер глубокого синего цвета и чернильного. Двадцать пять синих. Чернильных тридцать три.
Итак, мы имеем шесть кучек. Остальные бусины Сгорбыш выкинул. Серебристые и прозрачные. Оставил только эти. Перед нами элементарный шифр. Не надо даже быть разведчиком, чтобы… Спокойно-спокойно-спокойно… Руки мои слегка дрожали, когда я взял ручку и листок бумаги. Написал алфавит. Спокойно. Потом пронумеровал буквы. И стал считать.