— Но послушайте, объясните мне, почему вам понадобилось спасение через десять лет после всего, что случилось? Где вы до этого были?
— Жил, работал. Ничего не делал. Не знал, что делать. Но потом книжка мне попалась про гипноз. Я прочитал ее и понял: вот что меня спасет. А через несколько дней приятель на работе про вас рассказал. И я тогда решил: вот кто меня спасет. Так я пришел к вам.
— Подождите, подождите. Ко мне вовсе не вы пришли, а Антонина!
— Вы уверены? — улыбнулся Оз.
— Конечно. Она мне сама рассказывала, что увидела объявление на Невском, и…
— Доктор, а ваши объявления хоть когда-нибудь появлялись на Невском? — спросил Оз, и доктор Р. задумался.
— Ваши афиши висят только в Озерках. Вы ведь не Кашпировский.
— Так как же тогда…
— Я вашу афишу месяц на Невском наклеивал, пока Тоша ее заметила.
— Господи, у меня что-то с головой, — сказал доктор Р. — Вы, кстати, никогда не наблюдались у психиатра?
Оз полез в карман, а доктор подумал, подняв глаза к потолку: «Господи, помоги, опять в карман полез! Что еще у него там?»
— Вот, — сказал Оз, доставая и протягивая доктору бумажку.
— Это что?
— Справка из психоневрологического диспансера, что я абсолютно здоров.
— Действительно, — доктор удивленно пробежал листочек глазами. — И дата свежая.
— Это специально для вас, — сказал Оз. — Кстати, ваш курс как называется?
— Курс гипноза.
— А я приписал в афишке еще одно название: «Воскреси свое прошлое». Я знал, что это сработает.
— Но почему?
— Потому что Тоша отыскала Фису! Значит, начала воскрешать прошлое.
— А вы как Фису отыскали?
— А я ее никогда и не терял!
— Хорошо, значит, Антонина отыскала Фису, и вы решили действовать. Почему именно тогда?
— Я боюсь, что все может повториться…
Доктор Р. устал в конце концов от этих вопросов и ответов и только спросил напоследок:
— А почему вы клеили объявление именно на Невском?
— Тоша каждый день проходит мимо, возвращаясь с работы…
И снова они приходили. И снова уходили. И снова Дима брал Фису за руку и вел за собой. А я мысленно кричала ему вслед: «Почему не меня? Возьми меня!» И однажды он, словно услышав мой крик, оглянулся:
— Тоня, хочешь с нами?
— С вами? Нет, спасибо. Не хочу мешать.
— Ты не помешаешь, Тоня.
— Правда, пойдем, — позвала Фиса.
И мы втроем отправились в кино. Но фильм я совсем не запомнила. Зато запомнила то полуобморочное состояние, когда сидишь рядом с ним и чувствуешь жар, которым веет от его тела, чувствуешь его запах. И мне показалось, что он сидит чуть-чуть ближе ко мне, чем к Фисе.
А потом все закружилось. Мы (втроем!) стали каждый вечер совершать вылазки в город, а по выходным выбирались куда-нибудь за город. Солнце светило как сумасшедшее, слепило глаза, но было еще холодно. Эти несколько недель прошли звенящим потоком, который размыл все границы наших отношений, и через некоторое время уже трудно было сказать, кто кому кто и к кому же приходит Дима. Нас было трое, и река времени несла нас к крутому повороту, за которым один должен был пойти своей дорогой, а двое других унеслись бы в сказочное путешествие по волнам большой любви. Поворот уже маячил где-то на горизонте, я чувствовала это. И еще я предвкушала, что на том самом повороте Дима вдруг возьмет меня за руку и уведет от всех моих сомнений.