— Воскбоун.
— Воскбоун… — Реджи ухмыльнулся. — Восковая косточка. Моя собачка так любит играть со своей восковой косточкой.
— Да, незаурядности в нем примерно столько же, сколько в игрушке для собак, — согласилась Глория.
Она взяла стакан со своим ледяным чаем, прежде чем Реджи успел дотянуться до него и выдуть половину.
— Государственный администратор, Гонзага, позвонила мне и сказала, что дело приостановлено, потому что они уже не уверены в смерти Карла. Мне удалось дозвониться до Воскбоуна, он сообщил, что дело передано в отдел пропавших без вести и что, скорее всего, я о нем в ближайшие несколько месяцев ничего не услышу. — И возмущенно добавила: — Он намекнул, что приоритет у дела не высокий.
— Так оно и есть, — подтвердил Реджи. — У них сейчас с пропавшими детьми возни по горло.
— Но Карл, может быть, жив.
— И что же?
— Значит, они должны искать его.
— Исчезновение не противозаконно, — сказал Реджи. — Он совершил какое-нибудь преступление?
— Мне об этом ничего не известно.
— А налоги?
— И Джозеф Ч. Геруша, и Карл Перрейра заполняли налоговые декларации. У каждого имелось по удостоверению налогоплательщика, и они соответствовали номерам, которые присвоила им Служба социального обеспечения.
— Он хотел спрятать свои деньги, — сказал Реджи. — Вот и использовал еще одно имя.
— Но какое из них настоящее?
— А это существенно?
— Конечно, существенно.
— Не вижу почему.
— Я хочу знать, — сказала Глория. — Такова моя работа: знать.
— По-моему, у тебя другая работа.
— Это уж мне решать, правда?
— Как скажешь.
— Ты не веришь, что я смогу докопаться до истины?
Реджи пожал плечами:
— Знаешь, если он приложил такие усилия к тому, чтобы замести свои следы, тебе вряд ли удастся выяснить что-нибудь сверх того, что ты уже знаешь.
— Я думаю, что он жив, — сказала Глория.
— Все может быть.
— Не понимаю, почему он мне ничего не сказал.
— Мужчины вообще скрытны, — просветил ее Реджи. И с довольным стоном заправил в брюки выбившуюся из них рубашку. — Надо бы нам почаще сюда приходить.
Глория взглянула на свою тарелку — та была чистой, как будто даже протертой.
— Ладно, может быть, в следующий раз и мне тоже поесть удастся.
— Я всего четыре креветки съел. Специально считал.
— Так я четыре и заказала.
Реджи рассмеялся, встал.
— Это уж как скажешь, но я съел только четыре…
И отправился в уборную. Когда он отошел от стола, Глория подозвала официантку:
— Привет. Вы не могли бы принести мне еще хлеба?
Официантка, сочувственно покивав, удалилась.
Ожидая ее, Глория думала о главном принципе Реджи: повзрослей и останься взрослым.