— Ты мне должна, — сказал Реджи. — В который раз.
Глория съехала со скоростной магистрали не там, где следовало, — в итоге ей пришлось покружить по Восточному Лос-Анджелесу, прежде чем она добралась до больницы округа — Медцентра окружного суда. Площадь перед ним украшали каменные сферы, придававшие ей сходство с доской для китайских шашек, на которой осталась не законченная богами партия. На одной из сфер неуютно сидела женщина, поглядывая одним глазом на неугомонное трехлетнее дитя, а другим на далекое окно. Интересно, подумала Глория, какова цель ее бдения?
У больницы толпились на тротуаре осоловелые пациенты, привлеченные тележкой, с которой бойко велась торговля кофе и жирными панини. Мужчины, женщины, несколько умученных до бесполости больных. Лица у всех были горестно разочарованные — как будто их заставили запить горсть слабительных таблеток коктейлем «Мартини», в котором джин был заменен жидкостью для прочистки сточных труб. Сложись все иначе, подумала Глория, глядишь, и мне пришлось бы пройти через такие же, как у них, испытания. И слава богу, сказала она себе, что не пришлось. Посмотри на них: глаза, как нефтяные скважины, кожа, как загустевший клей. Считай, что тебе повезло.
Глория заставила себя несколько раз мысленно повторить эту фразу, не веря в нее до конца, но надеясь, что так она укоренится в ее сознании.
Офис коронера находился в желтовато-коричневом здании, стоявшем за широкой полосой горячего асфальта. «Додж» Глории медленно ехал мимо рядов черно-белых автомобилей Управления шерифа, устрашающих, поблескивавших, как обсидиан, лимузинов. Направляясь к двери, она прорезала торнадо мошкары, миновала патрульщика — в шлеме с опущенным щитком. Он покивал ей, совершенно как Дарт Вейдер.
Она ожидала увидеть гулкие залы и покрытых отвратительными шрамами карликов славянской национальности, спешащих куда-то, дабы забрать там мозги или еще что-либо потребовавшееся главному из здешних обезумелых ученых. Ничего подобного. Шумное правительственное учреждение, вроде Отдела транспортных средств, минус аура близящегося сумасшествия.
Плюс запах.
Он ощущался уже в вестибюле. Запах гниющей плоти.
Расписываясь в регистрационном журнале, Глория старалась дышать через рот. Сидевшая в регистратуре медицинская сестра сказала ей:
— Мы очень не рекомендуем нашим гостям смотреть на трупы.
— Я знаю, — ответила Глория. — Спасибо, но я все же рискну.
— Вы можете провести опознание по фотографии.
— Мой психиатр считает, что мне необходим непосредственный контакт с трупом.
Сестра пожала плечами: