— Такова очередность событий, какой она представляется нам в настоящее время.
— Это не он, — сказала Глория.
— То есть?
— Ясно же, что это был не он. Покойники деньги не снимают.
— Угу, — произнес Воскбоун. — Согласен.
Больше он ничего не сказал, и Глории потребовалось несколько секунд, чтобы понять: Воскбоун подозревает ее. Она опустила ложку на стол и произнесла:
— Детектив?
— Вас в тот день в городе не было? — осведомился он.
— Это я вам уже сказала.
— Подтвердить ваши слова кто-нибудь может?
— Можете позвонить Реджи Солту. Или в Агуас-Вивас. Я заходила там в универмаг. И на заправке останавливалась. — Она помолчала. — Хотя на ней телефона, наверное, нет.
— Вы имели доступ к этому счету?
— Нет.
— Знаете тех, кто имел?
— Кроме Карла, никого. Что вы пытаетесь из меня вытянуть, детектив?
Воскбоун поморгал: обработка данных.
— Вытянуть?
— Какого ответа от меня ждете? — спросила она. — Самого что ни на есть уличительного?
— Не надо сердиться, мисс Мендес.
— Я не сержусь.
— Я просто пытаюсь понять, что произошло.
— Хорошо, — ответила Глория. — Я тоже.
— Угу. Стало быть, цель у нас одна, — сказал Воскбоун.
— Послушайте. Объяснить вам, что произошло, я не могу, потому что не знаю этого. Я никакого отношения к счету в Калифорнийском федеральном не имею.
— То есть вы думаете, что это, скорее всего, просто ошибка.
— Я этого не говорила. Я вообще ничего не думаю. А что, такая ошибка возможна?
— Я поговорил с управляющим банка, — ответил Воскбоун. — Дата трансакции вводится не вручную компьютер вводит ее сам, когда клиент вставляет карту в банкомат. Насколько я помню, управляющий назвал это «сбоем». И сказал: «Такое бывает».
— Видеозапись у них имеется?
— Записи хранятся три-четыре месяца. Эту стерли больше десяти дней назад.
— Когда я снимаю деньги со счета, мне приходится вводить мой ПИН-код.
— Ну да, — сказал Воскбоун. — И ему приходилось.
— То есть ПИН-код он ввел?
— Ну… — промямлил Воскбоун, и Глория впервые увидела на его лице уклончивое выражение, — кто-то его ввел.
У нее даже глаза на лоб полезли:
— «Кто-то»?
— Если не он сам, — ответил Воскбоун, — то да. Кто-то. Кто-то же должен был его ввести.
Пауза.
— Вы хотите сказать, — спросила она, — что это мог быть и он?
Воскбоун пожал плечами.
— Так ведь он же мертв, — сказала Глория. И добавила: — У меня в гостиной прах его стоит.
— О, так вы его не похоронили? — удивился Воскбоун.
— Нет, — покраснев, ответила она.
— Угу. — Он повел подбородком в сторону ее супа: — Остынет.
— Мне больше не хочется.
Воскбоун отломил кусочек от ее лаваша, молча сжевал его, запил водой и спросил: