Клад Волчьего колодца (Письменная) - страница 33

Сереже сейчас не до самолюбия: действительно, хорошо бы посоветоваться с решительной, предприимчивой подругой. А она вот-вот приедет.

— Славка, — закричал с веранды дежурный по живому уголку. — Можно кукушонка вчерашними макаронами кормить?

— Погоди, я сейчас приду!.. — откликнулся Славка. — Значит, условились: будем ждать Томку?

Сережа мрачно промолчал, и, не дождавшись ответа, Славка побежал на веранду, где нетерпеливо разевал клюв голодный кукушонок.

Роман Петрович задумчиво шагал из угла в угол.

В дверь постучали.

— Войдите!

В комнату вошел грустный, с перевязанной щекой завхоз.

— Что это с вами, Аникей Степаныч?

— Зуб окаянный замучил, — пожаловался тот. — Ходил только что в медпункт, там Галина Григорьевна уже щипцы кипятит — рвать собирается.

— Страшно?

— Страшно… — содрогнулся завхоз. — Будто смертушка моя приходит. Ну, авось жив останусь! Вот, Роман Петрович, подпишите эти документы.

Роман Петрович подписал бумаги и пожелал Аникею Степановичу поскорее избавиться от ненавистного зуба.

— Да, чуть не забыл, — обернулся уже с порога завхоз. — Не спал я этой ночью, и послышалось мне, уже перед рассветом, что ваши воспитанники по лагерю бродили.

— Кто именно? — насторожился Роман Петрович.

— Кто именно, не разобрал: в голове шмели жужжали от боли. Спросите лучше сторожа, мне и его голос послышался.

— Проверю. Спасибо, что сказали.

Немного погодя Роман Петрович вызвал сторожа.

Дед Захар учтиво поздоровался, старательно пригладил на голове черную, без проседи, копну волос и деликатно присел на краешек стула. Свой картуз он осторожно положил на край стола.

— Звали, товарищ начальник?

— Звал, Захар Иванович, Что у вас за шум был сегодня на рассвете?

— Когда? Так это же девчата ящериц испугались.

— Да нет, после того. Говорят, какие-то ребята по лагерю слонялись. Безобразие!

— Ребята? Что-то не припомню… A-а, выходили, правда, из спальни двое или трое — живот заболел, за ужином перестарались, — рассмеялся сторож. — Ну, посудачили со мной минутку и назад воротились. А так — не беспокойтесь, все было благополучно, можете на меня положиться.

— Ну что ж, тем лучше! Я не задерживаю вас больше, Захар Иванович.

Дед Захар встал и потянулся рукой за картузом.

— Какой странный у вас шрам на руке, — заметил Роман Петрович, присматриваясь к большой, поросшей рыжими волосками руке старика. — Точно подковка… Отчего он?

— Где? А, этот… да уж не упомню, откуда он взялся, — сторож быстро опустил руку с картузом вниз. — Мало ли шрамов за жизнь наживешь? Так я пойду, товарищ начальник.