Внезапно хватка на его левой руке ослабла и он шлепнулся на камни, больно ударившись головой. Зрение похитителя померкло и он погрузился во тьму.
Эдмунд очнулся, стряхнув привидевшийся кошмар — пожар и кровопролитие. Он лежал навзничь на земле. Им овладела паника: где он, как попал в это неведомое место? В голове еще мелькали эпизоды сновидения: мужские и женские тела, в беспорядке усеивающие землю, отблески пламени, пожирающего их жилища… Он разинул рот, чтобы закричать, но крик умер, не родившись, заглушенный грубой тряпкой на его лице.
Память постепенно возвращалась. Отчаянно болела голова — он вспомнил, как ударился о камень. Попытавшись поднять руки, Эдмунд понял: руки связаны. Как и ноги. Теперь до него доносились голоса: похитители сидели неподалеку и переговаривались. Он осторожно подкрался к ним мысленным взором и увидел четырех бородачей, развалившихся на склоне. Эдмунд чуть было не застонал. Негодяи отдыхали, уверенные, что их больше не преследуют. Помочь пленнику было некому.
Разговаривали тихо, по-датски, но с чудным гнусавым выговором, поэтому уловить смысл оказалось нелегко. Эдмунд разобрал только отдельные слова: «парень», «наша плата», «к полудню». Один из мужчин, кряхтя, поднялся, другой — сам того не зная, поделился своим зрением с пленником — посмотрел на груду тряпья и веревок неподалеку. Груда зашевелилась — и Эдмунд поспешно обрел свое зрение при звуке приближающихся шагов.
Мешок стянули с его головы, и он заморгал. На него уставилась хмурая физиономия с глазками-бусинками, чуть заметными в зарослях черных бровей. Из-под косматых усов раздалось:
— Очнулся? Пошли, что ли!
Детина нагнулся, разрезал веревки у Эдмунда на ногах и грубо поднял его.
— Дальше пойдешь сам.
Двое похитителей взялись за концы веревки и зашагали, подталкивая пленника. Они почти не обращались к нему, только покрикивали, чтобы поторапливался, а сам он хранил молчание. Что, если он заложник и они уже знают, кто его отец? Если не знают, не стоит открывать им глаза, лучше было бы не выдавать себя выговором.
Похитители шагали как заведенные и бранили Эдмунда, когда он спотыкался. У него не прекращалась головная боль, он с трудом сохранял равновесие со связанными руками и на крутом склоне все чаще спотыкался и едва не падал.
К вечеру похитители Эдмунда почувствовали усталость. Поднимаясь по самому крутому склону, Эдмунд поскользнулся и упал. Похитители не стали поднимать его, они уселись и стали утолять голод и жажду, хотя усатый все ворчал, что они теряют время. Эдмунд в изнеможении растянулся на камнях и принял из рук своих обидчиков кусок мяса и фляжку с горьким элем. Они, похоже, не совсем дикари, промелькнуло у него в голове: если не удастся сбежать, можно будет попробовать вызвать у них жалость или выторговать свободу у их предводителя.