Прежде чем устремиться дальше по этому опасному коридору, Фрита набрала в легкие побольше воздуху.
— Скорее! — крикнула она и помчалась вперед.
Кроны разомкнулись, и они увидели начинающее светлеть небо.
— Скоро утро, — сказал Кэтбар. — Если при свете дня его силы ослабевают, то мы пришли вовремя.
— Я бы на это не рассчитывал, — буркнул Клуаран.
Фрита остановилась и подняла руку. Дождавшись всех, она проговорила:
— Мы совсем близко от моего дома. Надо ступать осторожно.
Еще сотня шагов — и перед ними снова чернела лесная чаща, но Эдмунд уже видел там слабый свет. Впереди была поляна, где жил Графвельд. Как тут унять сердцебиение?!
— Держимся вместе! — шепотом скомандовал Кэтбар, но поздно: Фрита уже рванулась вперед. Эдмунд и Элспет устремились за ней. С виду дом Фриты совсем не изменился с тех пор, как они видели его в последний раз. Эдмунд перевел дух.
Домик с дверью, завешанной волчьими шкурами, за ним сушильня, аккуратная поленница — все говорило о мире и порядке. Даже жар печи, где Графвельд изготовлял древесный уголь, манил теплом и рождал уверенность. Эдмунд почувствовал, как Элспет облегченно разжимает пальцы, — все это время она цеплялась за его рукав. Когда из-за деревьев вышли остальные трое спутников Фриты, та с радостным криком метнулась к домику.
Шкуры перед дверью раздвинулись, и на пороге показался сам Графвельд. Лицо бородача было усталым, даже измученным, но он раскинул руки, желая заключить дочь в объятия.
— Скорее в дом! — позвал он. — Здесь стоять опасно!
Эдмунд и Элспет последовали за Фритой к дому. Их манил гостеприимный отблеск очага.
Но тут раздался яростный рев. За печью для обжига углей выросла темная бесформенная фигура, размахивавшая раскаленным прутом. Она приближалась к дому с невнятными восклицаниями. Кэтбар преградил ей путь, извлекая свой меч.
— Стой!
Фрита, не добежавшая до отчего дома всего лишь десятка шагов, остановилась и повернулась к страшному призраку.
Эдмунд увидел меховую одежду на черной фигуре. Рука откинула капюшон — и юноша ахнул.
На Фриту наступал, размахивая нелепым, но страшным оружием — раскаленным прутом, — еще один Графвельд, зеркальное повторение человека в дверях, с таким же выражением ужаса на лице.
— Это обман! — крикнул тот, что стоял на пороге. Но Фрита не шевелилась, не в силах сделать выбор, и только беспомощно переводила изумленный взгляд с одного на другого.
Эдмунд содрогнулся. «Я искал охваченного пламенем великана, — пронеслось у него в голове, — а Локи — вот он, стоит передо мной, обернувшись батюшкой Фриты. Только какой из этих двоих?»