– Ну и дура.
– Безусловно. – Геро так и подмывало добавить: «С другой стороны, учитывая обстоятельства, такое определение вполне применимо к тебе самой», но она оставила замечание при себе.
Служанка снова начала всхлипывать. И хотя было понятно, что эти слезы вызваны не только страхом и жалостью к себе, но и ненавистью к хозяйке, мисс Джарвис продолжала обнимать горничную и всячески старалась ее утешить.
Время шло, тени на дворе удлинялись, а Геро задавалась вопросом: если предательница попросит прощения, достанет ли у нее великодушия даровать его?
Но та так и не попросила.
* * * * *
Бандиты убили Мари, как только сумерки начали накрывать двор.
Что мисс Джарвис ни делала, ей не удавалось унять безумолчные стенания горничной. В конце концов Салливан вытащил из сапога ужасного вида кривой нож и, подскочив, ухватил служанку за волосы. Геро увидела, как откинулась голова Мари, и поспешно отвела взгляд, но не могла не слышать хриплое бульканье и стук упавшего на каменные плиты бездыханного тела.
– Я так понимаю, страховка вам больше не нужна? – она заставила себя посмотреть убийце в глаза.
Салливан вытер лезвие о платье мертвой горничной и сунул финку обратно в голенище.
Себастьян не был настроен миндальничать.
Дуло пистолета, приставленное к виску одного из дружков Тодда Салливана в таверне «Замок», позволило выяснить, что молодчик частенько пользуется ветхой лачугой на опушке Борхэмского леса возле деревни Элстри[50].
Виконт нанял в ближайшей частной конюшне лошадь, а Тому поручил отнести записку на Боу-стрит.
– А чего мне нельзя с вами-то? – вогнув голову, напряженным голосом спросил грум, подтягивавший седельную подпругу. – Это из-за того, что я наговорил про мисс Джарвис, да? Вы поэтому мне больше не доверяете…
Девлин положил руку мальчишке на плечо:
– Ты же знаешь, я обязан тебе жизнью. Возможно, сейчас я отправляюсь в ловушку. Нужен надежный человек, чтобы доставить это письмо. А теперь беги, – велел он и выехал из ворот конюшни, пришпоривая коня.
* * * * *
Для Геро темнота наступила слишком быстро.
Хибару освещала единственная сальная свеча, поставленная на краю дощатой столешницы, да еще мягкие отблески огня, зажженного в очаге возницей.
Старик уже давно погрузился в хмельное забытье в закутке у камелька, но двое других похитителей продолжали пьянствовать. Развалившись у грубо сколоченного ободранного стола, на котором валялись разбросанные остатки ужина, они вели бессвязные разговоры о лошадях, петушиных боях и каком-то подельнике по имени Джед, недавно «славно окончившем свои деньки» в петле палача. И все это время Геро, безостановочно мерявшая шагами ограниченное пространство домика, ощущала на себе темный взгляд Салливана, который ей все больше не нравился.