Иногда сейчас Кайли очень хотелось крикнуть: помогите, спасите, люди!
Потому что эта свобода, которая когда-то была такой желанной, теперь подчас пугает и наводит тоску. Она хотела назад, в детство, где есть четкий распорядок дня, любимые игрушки и мамина песенка перед сном.
Мать и теперь спела бы, если б Кайли попросила. Но она не просила. Все, прошло время песенок. Маме нельзя утомляться.
На работу Кайли ехала мрачная, все еще огорченная из-за вчерашнего звонка Джона.
А вот мистер Элсон, судя по всему, не полагал, что время песенок прошло, если делать выводы по бодрым напевам, доносившимся из кабинета. Дэвид снова пришел на работу раньше Кайли, хотя и она сама явилась за десять минут до официального начала рабочего дня.
Она не успела снять пальто, как напевы смолкли и Дэвид появился на пороге кабинета.
— Вы любите гольф? — спросил он без приветствия.
Кайли моргнула.
— Не знаю. Никогда не играла в гольф.
— Я его терпеть не могу, — доверительно сообщил Дэвид. — Не спорт, а спор индейца Зоркий Глаз и дупла на дереве — попаду стрелой или не попаду? Тем не менее часть деловых встреч назначают в гольф-клубах. Сегодня как раз такой день. В два, помните?
— Конечно, — не моргнув глазом согласилась Кайли. Она теперь с утра тщательно заучивала расписание Элсона на день, чтобы в случае чего быстро ответить по любому пункту.
— Составите мне компанию?
Дейзи предупреждала ее, что иногда Элсон захватывает с собой секретаря, отправляясь на встречу вне офиса, и что в таких случаях следует делать.
— Конечно. Звонки примут на общий ресепшн.
Дэвид удовлетворенно кивнул и вернулся к себе.
Конечно, его машина слегка шокировала эту темноволосую девочку с длинной челкой, зачесанной через весь лоб так, что собственно лба не было видно. Что это за привычка — скрывать лбы? Сам Дэвид свой никуда прятать не собирался. Он боролся с желанием протянуть руку и откинуть волосы Кайли назад или заправить их за уши. Конечно, он этого не сделает: подобное даже такая тихоня может воспринять как сексуальное домогательство, и начнутся судебные разборки, которые никому не нужны.
А, к черту все. Дэвид захлопнул дверцу, закончив любоваться удивленным лицом мисс Уильямс, обошел машину и сел за руль.
Тяга к роскоши у Дэвида практически отсутствовала, исключение составляли три вещи: одежда, машины и еда. Одежна — потому, что есть дорогие бренды, которые на поверку ни шиша не стоят, а есть такие, что можно чувствовать себя в них удобно и носить годами. Комфорт и внешний вид — два слагаемых, при которых чувствуешь себя хорошо выглядящим, а значит, уверенным. Еда — тут все просто. Рогаликом из арабской палатки запросто можно отравиться, а если обедаешь в хорошем и проверенном ресторане — нет. И, наконец, машины. Сейчас он водил бордовый «ягуар» со светло-бежевым кожаным салоном. Шик. Это нравилось.