Он быстро разрезал самодельные бинты скальпелем и начал внимательно осматривать рану.
— Пуля застряла в кости, ее надо удалить, иначе ваш друг истечет кровью и умрет. Вы же, любезный Альберт Вениаминович, направитесь на Кавказ.
— Да, гоняться за абреками по горам, — закончил фразу Гварди. — Неужели все так безнадежно?
— Думаю, что — нет. Прикажите горничной принести таз горячей и холодной воды, водки для обезболивания и полотенец побольше. Плохо, что он потерял много крови…
Франц Витольдович открыл саквояж и начал раскладывать на столе инструменты. От их вида у Альберта по спине пробежал холодок, под «ложечкой» неприятно засосало.
— Вы готовы мне ассистировать? — поинтересовался доктор.
— Все, что угодно!
— Вот и прекрасно… Помнится мне, в прошлом году вы тоже кого-то подстрелили, дорогой поручик…
Альберт замялся.
— Да, но слава Богу, рана оказалась пустяковой.
Вошла горничная и лакей. Девушка держала таз с водой, лакей же — полотенца и штоф водки.
— Прекрасно. Поставьте все на стол, — приказал Франц Витольдович. — И проследите, чтобы нас никто не беспокоил.
* * *
Корнет доставил письмо адресату, как и обещал Воронову. Было около девяти часов утра, когда он передал конверт лакею Бироевых.
Соня уже проснулась и сидела перед зеркалом в пеньюаре, Марфуша причесывала ей волосы.
В дверь постучали: лакей передал письмо Марфуше.
— Барышня, вам…
Соня сразу же определила почерк Сергея и быстро распечатала послание.
«Дорогая кузина! Да что там скрывать: любимая Сонечка!
Завтра утром я намерен стреляться со своим однополчанином поручиком Гварди. Не буду утомлять вас подробностями нашей ссоры, хочу сказать лишь одно: Я ЛЮБЛЮ ВАС!!!
Если вы читаете это письмо, то, скорее всего, я ранен или убит… Прощайте навсегда!
Сергей Воронов».
Соня бледнела по мере прочтения письма, и, когда она достигла роковой последней строки, перед ее глазами все поплыло. Она вскрикнула и повалилась прямо на туалетный столик, потеряв сознание.
Марфуша испугалась до смерти. Она выскочила в коридор и со всех ног бросилась в комнату барыни.
— Барыня!!! Софья Николаевна помирает!!! — кричала горничная, не помня себя от страха.
Из комнаты выскочил Николай Дмитриевич:
— Что ты орешь, Марфуша, как чумная?! — возмутился он.
— Барин!!! Ваша дочь помирает!!! Упала и не дышит!
— Что???
Бироев бросился в комнату дочери. На крик горничной уже спешила Агриппина Леонидовна.
Николай Дмитриевич застал Соню еще в бессознательном состоянии, она так и лежала, опершись на туалетный столик. Он подхватил ее и положил на кровать. Тут подоспела Агриппина Леонидовна и приказала Марфуше принести нюхательную соль.