Стражники, охранявшие пленников, завидев приближающегося Гарри, прекратили досужие беседы и схватились за оружие, демонстрируя рвение. По сути, никто не назначал вчерашнего побирушку командиром Федюниного войска, как, впрочем, и ополченцев не делал воинами. Но все же ни у кого и мысли не возникало отрицать присвоенные Гарри полномочия.
Шестеро поселян, оставленных им для охраны рыцаря и его спутника, должно быть, представлялись ему вполне убедительным конвоем. Это нелепое убеждение могло бы стать и вовсе фатальным, учитывая близость суровых, не привыкших к сантиментам, варягов, шедших за повстанцами, точно волк по кровавому следу. Но давно замеченные остроглазым Лисом, они получили команду ждать и не нападать без приказа, а потому скрипя зубами наблюдали, как шестеро растяп стерегут едва ли не лучших бойцов Европы.
Гарри подошел к месту стоянки и вперил в незваных гостей тяжелый, пронизывающий взгляд:
— Кто вы?
— Рыцарь, — едва посмотрев на вооруженного нищего, ответил Камдил.
— А ты? — обратился Гарри к Лису.
— Артист больших и малых императорских театров, — оскалился Лис. — Мое имя слишком известно, чтобы его называть.
Гарри недовольно поджал губы. Худшие его сомнения явно имели под собой основания: «Кто бы ни были эти двое, они не могли быть истинными друзьями Федюни. Конечно, можно понять — Федюня слишком мал и слишком добр, чтобы разбираться в людях. Скорее всего некогда эти вздорные гордецы чем-то помогли мальчишке. Так и ему самому совсем недавно, проезжая мимо, походя бросали истертый медяк. Мальчишка, наверное, всерьез думает, что этот с крестом и этот — с кривым носом — ему друзья. Как же! Сегодня такие подают милостыню, а завтра готовы обломать палку о твой хребет… Я своими глазами видел, как они собирались схватить, а быть может, и умертвить Спасителя».
Гарри вновь недобро поглядел на пленников. Его бы воля — раскачивались бы они над землей еще там, в лесу! Гарри казалось, что от его презрительного взора собеседники должны смешаться, сжаться, опасаясь за свои жизни, но не тут-то было. Его просто едва замечали!
«А вдруг Федюня пожелает этого рыцаря поставить во главе отряда? — мелькнула у крестьянского вожака недобрая мысль, от которой он чуть не поперхнулся. — Ну нет, не бывать этому!»
— Федюня изъявил желание повидаться с вами, — стараясь говорить как можно высокомернее, начал самозваный апостол. — Он полагает, что вы друзья. Но меня вам не провести — я каждого из вас вижу на ярд вглубь! Он пришел дать нам новую счастливую жизнь здесь — на земле, а не после смерти, как врут святоши. И я не позволю помешать ему!