— Моя госпожа, — поклонившись, объявил он, — бароны Нормандии пришли сюда, дабы изъявить вам покорность и призвать к оружию.
Королева подошла к высокому стулу, повернутому лицом к молельне, и величественно опустилась на сиденье:
— Зови.
Делегация нормандской знати ввалилась в королевские покои, едва мажордом открыл двери, собираясь огласить волю Матильды.
Увидев суровую женщину на троне, они поспешили склониться, ожидая дозволения молвить слово.
— Я приветствую вас, — начала она. — Что привело столь доблестных воинов так далеко от родных земель?
— Моя королева, — старший из баронов поднял глаза на Матильду, — мы пришли к тебе — внучке великого Гийома Завоевателя, ибо признавали, признаем и впредь намерены признавать в тебе законную повелительницу Нормандских земель.
— Неужели меня обманули? Неужели бароны и рыцари Нормандии не присягали королю Людовику как своему законному сюзерену?
— Любая клятва, вырванная из горла силою оружия, не почитается данной — это ведомо каждому. И я, и все, кто остался верен роду герцогов Нормандских, будем рады воздеть алое знамя с леопардами вместо лазурного с лилиями. Приди же в земли предков твоих, помоги нам вывести французский дух из нормандской земли, владей нами по праву и закону! Владей нами по Божьей воле, ибо соизволение небес, пришедшее на землю через уста пресветлого Бернара из Клерво, указало на тебя, как на агнца в очах Господних.
— Агнца было велено принести в жертву вместо человека, — напомнила Матильда. — Я не желаю служить искупительной жертвой.
— О нет! — стушевался барон. — Не жертвой, но вестницей победы ступишь ты на землю родной Нормандии! Только чистым пред Богом Господь дарует победу!
Матильда невольно усмехнулась при упоминании о чистоте пред Богом.
— Ваши слова лестны для меня. — Она встала, обращаясь ко всем баронам. — Я не могу сегодня ничего обещать. Как известно вам, войско нынче в руках моего нареченного, короля Гарольда. Но я буду ходатайствовать перед ним, чтобы родовые земли Нормандского дома были возвращены туда, откуда их столь дерзко исторгли.
Шум одобрения был ей ответом.
— Теперь ступайте. — Матильда взмахнула рукой, жестом отпуская посольство. — А ты, — повернулась она к мажордому, — позаботься о том, чтоб моих людей разместили наилучшим образом.
Вельможа поклонился и распахнул дверь, давая знак баронам следовать за ним.
— Ну, слава богу, наконец-то они ушли! — Матильда бросилась к ажурным дверям молельни.
Фульк Анжуйский вышел ей навстречу с прямой спиной и таким выражением лица, будто в домовой часовне его поджидали неупокоенные духи Генриха Боклерка, а заодно и самого Вильгельма Завоевателя.