— Господь на моей стороне, — досадливо буркнул полководец, давая шпоры коню. — Самое время осмотреть будущую столицу.
Гнедой жеребец, почуяв непреклонную волю хозяина, рванулся в галоп. Ветер развевал длинные волосы принца нищих, остужая раскрасневшееся от ярости лицо.
«Кеннет прав, — думал Гарри, — эти иуды убьют мальчишку. Конечно же, он Спаситель, но ведь совсем ребенок. Как же я, глупец, просмотрел-то? Что теперь делать? Сколько бы я здесь ни побеждал, сколько ни сокрушал рыцарских отрядов, Его слово и вправду превыше моих побед. И Его гибель обратит во прах деяния мои!»
Толпа у распахнутых ворот криком и звоном оружия приветствовала неистового апостола. Стоящие на коленях пленники ожидали своей участи, надеясь на лучшее.
С той поры, как аббат Кеннет стал ближним советником и канцлером принца-змееносца, сдавшиеся на милость победителя обрели шанс на спасение. Лишь те, кто упорно не желал сложить оружие, попадали под беспощадную расправу. Теперь многие замки попросту открывали ворота, спеша присягнуть завоевателю, чтобы избежать разграбленияё а то и полного разрушения.
— Мой принц, — один из соратников Гарри, некогда командовавший отрядом лучников у всеми забытого барона, присоединился к въезжающему в город предводителю воинства новой веры, — в лагерь только что прибыли высокие послы.
— Вот ведь новость! — удивился Гарри. — Что им нужно?
— Я не могу сказать, но верительные грамоты, привезенные ими, адресованы принцу Гарри ап Эдинвейну.
— Даже так? Занятно! А ну-ка, зови их!
— Куда?
— Да откуда я знаю! Найди самый роскошный дом в Бристоле и веди их туда. И поторопи аббата Кеннета — я желаю, чтобы этот святоша тоже присутствовал на приеме официальных послов.
Не успели помилованные защитники Бристоля отряхнуть придорожную грязь с колен, не успели победители отполировать запятнанные кровью мечи, а под сводами замка, служившего некогда королевской резиденцией, звучали медоточивые речи гвинеддского вельможи:
— Мой государь, славный и могущественный Гриффидд ап Кинан, шлет привет и поздравления своему доблестному собрату, принцу Гарри ап Эдинвейну с великой победой и возвращением на земли его благородных и доблестных предков.
— Я тоже приветствую принца Гвиннеда, — важно склонил голову Гарри. — Однако уверен, не только желание приветствовать меня заставило вас проделать столь долгий путь.
— Мой господин прослышал о величии замысла твоего. И хотя сам он не разделяет твоей веры, но полагает, что можно решить миром проживание твоих единоверцев в землях Гвиннеда, а христиан — в тех провинциях, что находятся под твоей рукой.