Камдил чуть заметно скосил глаза, будто высматривая, не появится ли вдруг рядом с повозкой дерзкая физиономия персиянки.
— Спасибо, я нынче пощусь.
Никотея с удивлением взглянула на рыцаря. Наконец молчаливое вкушение хлеба насущного наскучило ей, и она снова обратилась к своему гостю:
— А скажите, мессир Вальтарэ, давно ли вам доводилось видеть своего родственника — короля Сицилийского?
— Давно, — честно сознался Камдил.
— Я всегда восхищалась им, всегда мечтала познакомиться. В его деяниях есть истинный размах. Думаю, вы бы могли меня ему представить?
— Вероятно, моя госпожа. Но, увы, скоро я должен буду оставить вас. Хотя, господь свидетель, как трудно покинуть такое приятное общество.
— Покинуть меня? Что заставляет вас?
— Мой долг крестоносца. Я и так слишком много времени пробыл вне Святой Земли. Обеты, данные в Иерусалиме, требуют, чтобы я вернулся как можно скорее.
— Обеты? — поразилась Никотея. — А как же Англия? Вы же обещали… — Ее ресницы обиженно затрепетали.
— Прошу извинить, я вынужден… Это превыше меня.
— Мой дорогой племянник, куда это ты собрался? — возмутился лорд Баренс.
— К Бернару Клервосскому. С Федюней.
— Да ты что, мой дорогой, ума лишился? Федюня с его паранормальными способностями, конечно, очень интересен, но сейчас есть проблемы поважнее. Тем более что там опасно — против Бернара ополчилась едва ли не вся Европа. И, кстати, не забывай, что во многом этот внутренний «крестовый поход» инспирирован как раз Никотеей. Ее нельзя оставлять без присмотра!
— И тем не менее, дядя, я чувствую, ключ к решению проблемы находится именно там.
— Ты говоришь ерунду! Как встреча Федюни Кочедыжника и Бернара Клервосского может сорвать планы Никотеи?
— Пока не знаю. Но может.
— Ты не в силах привести ни одного внятного довода!
— Зато есть куча невнятных. — Лис сделал многозначительную паузу. — Как ни напрягай межушное пространство, не объяснишь. Но век статуи Свободы не видать — идти надо.
— Отдохнуть вам надо, — возмутился Баренс. — Вы всю Систему, всю здешнюю цивилизацию под удар ставите. Это что, непонятно?
— Понятно. Непонятно другое. Мы ее ставим под удар, если идем или если остаемся?
— Вы — опытные оперативники, у вас отменное чутье, но то, о чем вы говорите, — нонсенс! Вся ответственность за результат «похода» ляжет на вас, — отрезал раздосадованный Джордж Баренс, отключая связь.
— А было по-другому?
— Когда вы желаете ехать? — огорченно спросила императрица, и в тоне ее слышалось плохо скрытое недовольство.
— Как можно скорее.
— Тогда не смею вас задерживать. — Никотея вежливо улыбнулась, давая понять, что аудиенция окончена. — Гринрой, — позвала она, когда Вальтарэ Камдель отъехал на достаточное расстояние, — мы недооценили господина рыцаря. Он лжет и что-то скрывает. Проследи, куда направятся он и его люди. И помни: никто из них не должен достичь Бернара Клервосского. Ах да, — императрица остановила собравшегося было уходить рыцаря Надкушенного Яблока, — возьми этот золотой и передай тому, кто готовил нынешнюю трапезу. Она была отменна.