Пока она занималась этим, я отошла к зеркалу, подкрасила губы и причесалась. Посмотрела на себя, на Гошино отражение, маячившее за моим плечом, и тихо, чтобы не мешать Нине, спросила:
– Скажи, тебе не странно?
– Что именно странно? – Он говорил так же тихо, почти шепотом.
– Что мы такие спокойные все. Кажется, ребенок пропал, чужой, но все равно, ребенок же! Мне бы, по моему характеру, в истерике биться, как Ларикову, а я губы крашу.
– Просто ты потихоньку становишься настоящим сыщиком. Нервы, истерики, обмороки – это все непрофессионализм. От нас люди работы ждут, вот мы и работаем. А губы ты, кстати, криво накрасила. – Он ласково улыбнулся и дотронулся кончиком пальца до уголка моего рта. – Поправь.
Когда мы вышли на улицу, Лариков дернулся к симпатичной, бирюзового цвета «мазде», но Гоша перехватил его:
– Поедем лучше на нашей машине.
Мы с клиентом устроились на заднем сиденье, а Гошка сел за руль. Прежде чем завести мотор, он обернулся:
– У меня предложение, деловое. Зачем нам эти отчества? Нам сейчас надо думать о том, как пацана вытащить, а не о церемониях. Так что давай так: я – Гоша, ты – Серега, идет?
– Идет, – растерянно моргнул Сергей Аркадьевич.
Мужчины быстро обсудили, как лучше и быстрее проехать, и Гоша тронулся с места. Лариков обессиленно откинулся на спинку сиденья, и я начала задушевную беседу.
– Извините, Сергей, но мне бы хотелось кое-что уточнить.
Я не претендую на ту раскованность в общении, которой славится Гоша. Я согласна, что обращаться к клиенту по имени гораздо удобнее, чем выговаривать каждый раз «Сергей Аркадьевич». Но сократить его до дворового «Серега» и перейти на «ты» – на подобный подвиг я не способна. Наверное, учительское прошлое дает себя знать.
– Вы сказали, что молчит не только телефон сына, но и второй. Ваш сын был не один все это время?
– Конечно, он был не один, как можно! С ним была… один надежный человек.
– Кто этот надежный человек?
Поскольку он молчал, я добавила в голос металла.
– Сергей, это несерьезно. Вы же понимаете: чтобы помочь вам, мы должны обладать всей информацией. С кем ваш сын провел последние несколько дней?
Лариков поерзал на сиденье и ответил, не глядя на меня:
– Одна женщина. Знакомая. В смысле сотрудница. Татьяна. Она у меня на Садовой, на мойке, заведующей. Я попросил, чтобы она за Игорьком приглядела – покормить там и все такое. Нельзя же мальчишке одному.
– Понятно. Извините за бестактный вопрос: она ваша сотрудница, и только? Или между вами существуют более близкие отношения?
Сергей снова промолчал, и теперь я заговорила мягко и сочувственно: