– Боишься, что твоя подружка разговоры о причитающейся ему доле не перевела в шутку, а предложила парню конкретную, убедительную сумму? Чтобы он помогал ей, а не тебе?
– Я не боюсь! Игорь не стал бы делать ничего подобного! В конце концов, он мой сын и я… – Голос Ларикова сорвался. Он помолчал и закончил тихо, почти шепотом: – Я не боюсь. Но я не понимаю, почему он ушел? Почему он мне не звонит?
Я деликатно кашлянула.
– Мне кажется, вы напрасно себя изводите. Не забывайте, Кораблева взрослая женщина, а Игорь – всего лишь ребенок. Татьяна легко могла его обмануть. Сказала, например, что у вас возникли сложности и им необходимо срочно перебраться в другое место. И звонить вам сейчас нельзя, потому что Елена строит какие-то очень хитрые козни и неосторожный звонок может провалить все дело. Если она ему что-то подобное наплела, Игорь вполне мог поверить.
– Вы так думаете? – слегка оживился Лариков. И перевел взгляд на Гошу: – Ты тоже думаешь, что она его обманула?
– А почему нет? У Игоря нет причин ей не доверять, значит, если твоя Татьяна сумела состряпать убедительную историю, то он отправился с ней, уверенный, что выполняет твои распоряжения.
Мы еще немного порассуждали на эту тему, чтобы окончательно успокоить клиента и внушить ему уверенность, что Игорь не собирался предавать и грабить родного отца, а вся ответственность за его исчезновение лежит на Татьяне Кораблевой. Сергею стало заметно легче, и настроение его улучшилось. К сожалению, это оказалось единственным нашим достижением. Мы осмотрели всю квартиру и не нашли ничего, что помогло бы нам предположить, где сейчас прячется Татьяна.
– Отрицательный результат – тоже результат! – жизнерадостно сообщил Гоша, снимая перчатки. – Серега, поднимайся с дивана. Поехали.
В офис мы вернулись около трех часов. Гоша и Сергей, не задерживаясь, прошли в кабинет Баринова, а я притормозила на мгновение около Ниночки – сдала ей листок со своими записями. Гоша коротко доложил Баринову о наших действиях и о выводах, которые мы сделали. Шеф кивнул и обратился к Ларикову, уже устроившемуся в кресле:
– Вы как, в состоянии вести беседу?
– Да. Знаете, когда Гоша сказал, что Игорь сейчас, скорее всего, у Тани, мне сразу стало легче. Хотя я не понимаю, как она могла, зачем? Но Таня хорошая женщина, она добрая.
– Кхм. – Баринов кашлянул.
Мне показалось, что он не разделяет Гошиного оптимизма. Но и пугать клиента, снова загоняя его в истерику, шеф не посчитал нужным. Ограничился этим неопределенным звуком и перешел к делу:
– Тогда давайте определим наши взаимоотношения.