— Ну вот, начали за здравие… Смерть-то здесь причем, Лола? — упрекнул ее Костя.
— Если хорошо подумать, Костик, то даже очень причем… Он умер счастливым.
Васенин мотнул головой, отвергая любой намек на продолжение этой печальной темы, и обернулся ко мне:
— Значит, по средам и пятницам у вас теперь вокал, Оля! Договорились? Обещайте мне, что не пропустите ни одного урока!
Я хотела сказать, что ничего из этого не получится: мало того, что я нисколько не верила в собственные силы, так ведь у меня еще были домашние дела, подготовка к лекциям, любимый сериал по вечерам, и… и… и Вадим. Я хотела сказать ему все это, но заглянула в прозрачную зелень его глаз — таких удивительно милых, с дрожащим отблеском света в точках зрачка, с еле заметными морщинками у век — и поняла, что никогда не посмею разочаровать этого человека.
— Обещаете мне, Оля?
— Да. Обещаю…
* * *
…И у меня началась ни на что не похожая, удивительная жизнь.
Днем я бежала на лекции, с удивлением с каждым днем ощущая, что работа, которая всего несколько дней назад не вызывала во мне никаких чувств, кроме всегда ровного равнодушия, стала казаться нужной и интересной. Я с радостным удивлением замечала, как студенты, еще недавно пулявшиеся на моей лекции резинками и самолетиками, перед началом занятий теперь старались занять места поближе к преподавательской кафедре. До летней практики было еще ой как далеко — а в фольклорную экспедицию уже записалось народу в три раза больше, чем было необходимо!
— У вас какие-то новые источники информации появились наверно, Ольга Николаевна, — завистливо вздыхая, сказала мне одна из коллег. — Иначе как бы объяснить такие перемены, вот скажите? Тем более, что мы с вами одни учебники читаем… Но у меня вот спят люди на занятиях.
— Да ничего подобного, — ответила я на бегу, потому что теперь я всегда спешила — хотя и никуда не опаздывала. — Это просто… Ну, как бы вам объяснить? Просто я интересно живу!
— Олька! Ты же влюбилась, признайся — влюбилась? — наседали на меня Светка с Маринкой. — Как подменили тебя!
— Не влюбилась, а полюбила, — поправляла я подруг, внутренне замирая от сладкого восторга, внезапно охватившего все мое существо. Я боялась остановиться… боялась подумать: а вдруг — это правда?
— Полюбила? Кого?
— Полюбила жить!
Подруги требовали объяснений, но мне было некогда вдаваться в подробности — я снова спешила, на этот раз в «Чертог», замечательное место, ставшее моим вторым домом. Даже первым — если учесть, что в моей квартире меня не ждал никто, а в «Чертоге» мое появление стали встречать приветственными криками восторга. Через неделю я перезнакомилась со всеми завсегдатаями клуба, а еще через неделю уже принимала участие в шумных обсуждениях, всегда вспыхивающих, как порох, после выступлений на этой маленькой эстраде певцов и музыкантов…