Рабыни полили голову и плечи Кайлы холодной водой из глиняных кувшинов. Одна протянула ей брусок синего, пятнистого карболового мыла, и Кайла натерлась им с головы до подошв. Вода и мыльная пена стекали с волос и ели глаза, но Кайла едва замечала это, радуясь, что наконец снова чистая. Когда она вытерлась, рабыни помогли ей надеть бесформенное черное платье, такое же, как у них. Широкие рукава прикрывали руки до запястий, а подол мел по полу. Болтая друг с другом, они показали, как надеть длинный черный шарф на голову, который закрывает волосы и лицо, оставляя только щель для глаз. На ноги ей дали сандалии из козьей кожи.
Чужая одежда давала Кайле своеобразное ощущение изолированности, впервые с самого захвата «Дельфина» она почувствовала себя так и потому плотнее прижимала ткань к лицу и рту, прячась от всех, от безымянного ужаса, от опасностей, которые — она знала это — окружали ее. Ей не позволили отдохнуть и снова повели по лабиринту дворцовых переходов и комнат. Постепенно комнаты становились все просторнее и богаче, появились многоцветные ковры, груды подушек на полу и разноцветная плитка на стенах. На плитках узорчатой арабской вязью были написаны изречения из Корана.
Наконец они дошли до конца коридора и остановились перед плотно закрытыми дверьми. Их охраняли два стражника с автоматами «АК-47». Здесь рабыни оставили Кайлу. Как только они ушли, стражники раскрыли дверь и знаком приказали Кайле пройти в большую комнату. У входа она остановилась и быстро огляделась. На выложенном плиткой полу сидели на подушках мужчины в длинных одеяниях. Все они смотрели на кафедру проповедника на возвышении в дальнем конце комнаты. Среди них был и Адам. Он повернулся и знаком подозвал Кайлу. Оно торопливо подошла и опустилась рядом с ним на колени.
— Адам! — начала она, но он жестом велел ей замолчать.
— Тише, женщина. Пройди пять шагов вперед и встань на колени перед кафедрой. Жди молча. Когда из двери за кафедрой выйдет дед, прижмешься лбом к полу и будешь молчать. Говори, только когда он к тебе обратится. Ни в коем случае не смотри ему в лицо. Он могучий повелитель и потомок пророка. Прояви уважение. Теперь иди! Делай как я сказал!
Кайла прошла вперед и встала на колени. Молча ждала и слушала негромкие звуки за собой: кто-то кашлянул, кто-то другой изменил положение тела. Потом она услышала, как впереди открывается дверь, и подняла голову, но ее остановил резкий приказ Адама:
— Ниц!
Она прижалась лбом к полу и поэтому не видела, что происходит вокруг. Дверь открылась; вошел мужчина, тучный, но величественный. Несмотря на белоснежную бороду, он не шаркал ногами, как старик; нижний край его бороды был выкрашен хной в память о пророке, который был, как известно, рыжим. Лицо в глубоких морщинах, брови седые и кустистые. На голове — разукрашенный тюрбан. Край вышитого золотом одеяния задевает пол. Поверх — жилет до колен, расшитый золотой и серебряной филигранью. У сандалий высокие заостренные носки. Сандалии тоже украшены рисунком из золотой проволоки и полудрагоценных камней. В руке он держит символ власти — длинный хлыст из шкуры гиппопотама, с золотой рукоятью. Осмотрев ряд простертых фигур, он остановил взгляд на Адаме.