Спустя полчаса два Дунаева — Реджинальд и Фердинанд — прилетели в штаб гарнизона. Вся база была поднята по тревоге, штабные строения охранялись отрядами жандармерии. Губернатор сообщил, что полицейским отрядам выдано тяжелое оружие, но признался:
— Простите, адмирал, я не уверен, выдержат ли полицейские, даже спецназ, бой против регулярной армейской части.
Дивизионный генерал фон Гаусс, прежний комендант, ставший теперь заместителем Звездного Дракона, растерянно доложил:
— Адмирал, к планете подошли войсковые транспорты. Судя по сигналам опознавания, нас навестила вторая дивизия астропехоты.
На голограмме было видно, как транспорты снижаются, готовясь приступить к высадке десанта. Если не сбить их сейчас и позволить высадиться, то на поверхности астропехоту не остановит никакая сила. Четыре дивизии самых умелых и свирепых воинов человечества, подчиненных лично начальнику Генштаба, были последним козырем верховного командования.
Дунаев не решался отдать приказ — открыть огонь по десанту. Потом стало поздно: на голограмме появился командир дивизии, прорычавший желание переговорить с комендантом Центавра.
Полученное при рождении имя он вспоминал очень редко. Беззаботные родители отказались от сына при разводе, парня воспитал армейский приют. Получив звание старшего лейтенанта, он заслужил оперативную кличку, которая стала настоящим именем офицера бригады спецназа. Брейкнек — ломатель хребтов, или, в другом переводе, сорвиголова.
За плечами Брейкнека оставалась богатая биография: довоенные диверсии на базах Настиарны, подавление мятежей в Северной Зоне, ликвидация главарей сепаратистов в Южной Зоне. После нападения настиан он водил свои подразделения в долгие рейды по вражеским тылам, однажды приволок на свою сторону настианского генерала. За два года войны Брейкнек стал майором и сбился со счета, лишь условно представляя, что убил не меньше тысячи земноводных и трехсот людей. Конец галактической бойни он встретил командиром бригады из полусотни отчаянных головорезов, владеющих изощренными навыками проникновения, маскировки, отхода и уничтожения.
Брейкнек выполнял любые приказы, не задавая лишних вопросов ни командирам, ни самому себе. Получив глупый приказ, он говорил: «Слушаюсь», — и выполнял задание, действуя вопреки руководству. Так продолжалось до того дня, когда майора вызвали в лондонский штаб земного гарнизона.
Не поднимаясь из-за стола, корпусной генерал Кабрера небрежно посмотрел на диверсанта и показал на большой монитор. Четыре генерала рангом помладше напряженно следили за Брейкнеком. Тактические значки на голограмме изображали план блокады Октагона — главной резиденции Генерального штаба — силами двух пехотных дивизий. Согласно безумному замыслу, войска занимали позиции зенитных подразделений, космодром и казармы, не учитывая неизбежный отпор астропехоты. Кабрера нажал сенсор, переключая на следующую схему, и стали видны стрелки последующей задачи — бригаде Брейкнека поручалось войти в Октагон.