До самого последнего времени кельи стояли закрытыми. Помещение, где некогда располагалась часовня, отдали под студию, где теперь работал и творил Арман де Руж. Сами кельи, сохранившие детали монастырского интерьера, графиня распорядилась оставить в их прежнем виде как напоминание о благородной старине.
Нежась в облюбованном ею местечке под старым орехом, Рейни рассматривала замок. Широкая лестница за ее спиной вела к Шани и садам, тянувшимся сколько хватало глаз – до Средиземноморского побережья, над которым раскинулась безбрежная синева неба. По ночам можно было рассмотреть далекие огни Канн. Городок Шани угнездился в уединенном месте. Здесь был всего лишь один магазин, отсутствовали электричество и газ. Сюда даже не был проведен телефон.
Рейни с детства всем сердцем полюбила это заповедное местечко. Она и теперь его любила, но в этот приезд ее сердце томила тоска. Она страдала в разлуке с любимым человеком.
Замок превратился в тюрьму – одновременно прекрасную и ужасную, в крепость, неприступную для Клиффорда. В Лондоне Рейни могла хотя бы позвонить ему, услышать его голос… Но вот уже прошло две недели с тех пор, как вместе с бабушкой и матерью она прилетела в Ниццу и громадный «ситроен» графини доставил ее в замок. Эти две недели казались ей вечностью. От Клиффорда не было ни одной весточки.
Рейни мучилась, пытаясь понять его странное молчание. Может быть, он заболел? Или попал в аварию?… А может, просто не пишет?… Рейни догадывалась, что последнее наиболее вероятно, и чувствовала себя уязвленной в самое сердце, ведь он обещал ей писать каждый день! Почему же он нарушил обещание? Почему?
Перед тем как улететь из Лондона, Рейни ухитрилась еще раз встретиться с Клиффордом. На этот раз без помощи Армана, которого перед самой Коронацией фирма срочно вызвала в Канны.
Итак, свидание было назначено в номере маленькой гостиницы, где они могли остаться наедине. Ничего лучшего Клиффорд не сумел придумать. Они нежно держали друг друга за руки и говорили друг другу все те слова, которые говорят влюбленные перед долгой разлукой. Рейни обещала, что никогда не разлюбит его, а он, в свою очередь, клялся, что уйдет с головой в работу и будет с нетерпением ждать ее возвращения. Она заверяла, что семья не заставит ее изменить своего решения, а он обещал жениться на ней, как только ей исполнится двадцать один год.
Для Рейни то свидание в гостиничном номере стало новой мукой, настоящей агонией. Клиффорд даже не пытался ее обнять, лишь торопливо поцеловал. Конечно, с его стороны это было благородно, но, усадив Рейни в такси и глядя ей вслед, он чувствовал себя жалким трусом. Несмотря на все его желание обладать девушкой, Клиффорд боялся испортить отношения с Лилиан, которые развивались весьма и весьма успешно. Он уже был вхож в дом Фитцборнов, чего нельзя было сказать о доме Оливентов. Клиффорд решил подождать, пока все решится само собой. Любовь была для него азартной игрой.