— Я позвоню, чтобы тебе принесли чаю, — произнесла тетя Грейс, бесстрастно глядя на Клео. — Ты, наверное, устала с дороги.
«В другое время — возможно, — горько подумала Клео, — но сегодня дорога тут ни при чем». Две бессонные ночи подряд, навязчивые мысли о Джуде Мескале никак не способствовали хорошему цвету лица. От чая Клео, однако, отказалась:
— Нет, благодарю вас, тетя. Как здоровье дяди?
— Хорошо, насколько позволяет его общее состояние. Он беспокоится о банковских делах, что не приносит ему облегчения. Я не раз напоминала ему, что теперь делами занимается Люк.
Они поговорили еще немного, беседа протекала изысканно-любезно, но натянуто; наконец Клео извинилась и пошла к дяде. Она застала его в библиотеке, самой, по ее мнению, удобной комнате особняка. Он сидел на большом кожаном диване, держа на коленях раскрытый альбом с фотографиями.
— Чем больше я старею, тем чаще возвращаюсь мыслями в прошлое.
Клео не удивилась приветствию: такие высказывания нередко можно было услышать от дяди Джона. На первый взгляд они ничего не значили, но от них веяло такой теплотой, что Клео все крепче привязывалась к нему, чего нельзя было сказать о ее отношении к тете Грейс или кузену Люку.
— Мне не сказали, что ты приедешь.
В его добром взгляде застыл вопрос, и Клео, погрузившись в мягкую кожу дивана, сказала:
— Никто и не знал. Я просто собралась и приехала.
— Вот оно что.
Похоже, он был слегка озадачен, словно возможность скоропалительного решения не укладывалась в его голове. За годы, прожитые с тетей Грейс, он сделался осмотрительным, педантичным человеком, ничего не оставлявшим на волю случая.
— Как вы себя чувствуете?
Дымчатые глаза Клео испытующе смотрели в лицо дяди. Он постарел, ослабел и выглядел гораздо хуже, чем два месяца назад, когда она последний раз его видела.
— Хорошо, насколько позволяет мое общее состояние. Это они мне так говорят.
В его глазах мелькнул ужас, мелькнул и исчез с его измученного лица — ведь в этом доме не принято выдавать чувства, даже страх смерти. Клео поняла и переменила тему:
— Люк приедет домой на уик-энд?
Она надеялась, что нет. Ее кузен всегда был высокомерным и чопорным, даже в семнадцать лет. Ей тогда было четырнадцать, и она искала дружбы с единственным сверстником в доме, населенном старыми скрипучими механизмами. Но он уже тогда держался высокомерно и неприветливо; он дал ей понять, что не любит ее и считает обузой в доме, нарушившей его личную жизнь. Именно отношение к ней Люка повлияло на ее намерение искать работу где угодно, только не в семейном банке «Фонды Слейдов».