…— Неинтеллигентно выделять себя из окружающих, — убежденно произнесла Фаина.
— А что интеллигентно — чтобы дети не знали своей национальности? — звенящим от обиды голосом спросил Илья.
— Разговор окончен, — сказала Фира.
Все они были интеллигентные люди, что составляло содержание их жизни — БДТ, «Новый мир», диссертации, — просто у Фиры не плохой, нет, властный характер.
— Профессор, пойдем покурим, — поманил Илья.
Они вышли на лестничную площадку, уселись на подоконник рядом с полной окурков консервной банкой.
— Мне одну книжку дали на неделю, — Илья наклонился к Кутельману, прошептал: — «Камасутра»… Картинки не пропечатались, но текст разобрать можно. Оказывается, существует восемь способов заниматься любовью и 64 позы. Там все подробно описано — и сила, и темп… Вчера Мария Моисеевна полночи на кухне с соседкой просидела, а мы с Фиркой книжку изучали.
Кутельман поморщился, — пошлость Ильи его оскорбляла.
— Я как раз об этом и хотел поговорить.
Илья комически поднял брови:
— Профессор, в своем ли вы уме? Эмка, ты — ты! — об этом?
Об ЭТОМ Кутельман ни с кем не говорил, никогда не вел циничных мужских разговоров «о бабах», считал, что избыточная сексуальность от безделья. Как и его писатель: «Когда будет совсем невтерпеж, иди колоть дрова родителям, это отобьет от жеребятины!» Если бы ему и захотелось об ЭТОМ, — не с Ильей же говорить о любви, рядом с Ильей можно только слаще чувствовать свое одиночество…Может быть, он вообще предпочел бы иметь других близких друзей, но — Фира. В Фире столько силы, столько страсти, она жизнь кусает, как пирог, и только он понимает, что ее кусок пирога часто бывает черствым.
Смущаясь и глядя в сторону, Кутельман сказал:
— Ты меня не так понял… У меня к тебе просьба. Или… не знаю, как сказать. Я только хотел спросить. В общем, у нас…
Илья недоумевающе смотрел на него:
— Эмка, чего ты мнешься? Все, что нужно, любая помощь! Я все сделаю…Деньги? Если надо, я достану… Или… Ты влюбился и хочешь развестись… Да нет, конечно, нет, что я говорю… Эмка! Ты что, заболел?!
— Нет. Это серьезный разговор. Или нет, как раз совсем не такой серьезный, как принято считать…
Кутельман краснел, мялся, не мог посмотреть Илье в глаза и наконец, отвернувшись от него, начал:
— Илюша… Вас в одной комнате четверо. Комната, конечно, большая, но вам с Фирой… или Левке отдельную комнату.
Серьезный-несерьезный разговор был о Фаининой комнате, той, что после смерти Фаининой матери стояла пустой.
— Ты же знаешь, Фаина до сих пор прописана в этой комнате, а теперь она может прописаться ко мне, — нашелся человек, который может помочь с Фаининой комнатой, — объяснил Кутельман.