Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари (Кузнецов) - страница 109
В таверне на Васильевском острове, посещавшейся преимущественно студентами Академии художеств, Григорий Петрович познакомился с профессиональными художниками. Большая часть их принадлежала к «незаконным детям наших муз», как выразился Григорович. Привлеченные успехом Карла Брюллова они были склонны к внешним эффектам поведения, но мало занимались собственно искусством. Им автором противопоставлен серьезный и талантливый Петровский, от взгляда которого не ускользнул рисунок нового знакомого — «опрокинутое дупло, перепутанное косматыми травами, несколько кустов позади и клочок бурного неба».
Вероятно, именно такой образ привлек внимание Григоровича.
Становится очевидно, что юный талант превосходит натурные штудии академистов. Но откуда взялся этот талант?
И.Н. Крамской. Живописный портрет Ф.А. Васильева в «стиле фотографии»
Автор, пытаясь объяснить загадку, ссылается на уроки сестры Григория, та некогда «жила у графини», ездила за границу и приобщилась к прекрасному. Ей знакомы имена Лессинга, Роже де Пиля, Катремер де Кенси, Зульцера, Лересса, Ватле и Альгоротти, этот перечень очерчивает для нас круг чтения поклонника муз середины XIX столетия. Андреев же получает приглашение посетить мастерскую Петровского. Начинающему художнику этот визит необходим для того, чтобы показать остальные свои рисунки. Ради этого великого дня чиновник впервые в жизни без уважительной причины пропустил службу.
Зарабатывает Андреев 500 рублей в год, из них пятую часть он посылает домой семье. Горько звучат в его устах слова: «Судьба твоя зависит от какой-нибудь тысячи рублей в год». И все же художник не захотел оставить место, хотя ему предлагалось переехать в мастерскую и писать портреты. Причина — Катя, возлюбленная героя. После долгих уговоров художник согласился на компромисс между службой и искусством — посещение вечерних рисовальных классов с 5 до 7 вечера. Но не нашлось тридцати рублей для получения билета. Их вручил художнику в конце концов сотоварищ. Григорий упорно занимался, пропустив даже несколько дней должность и получив в качестве награды первые нумера на ежемесячных экзаменах академии. Увлекшись искусством всерьез, он вскоре потерял и Катю, которую постоянно ревновал, и должность, и квартиру.
Переехав к Петровскому, как истинный художник, Андреев много работал по его примеру, писал портреты для заработка, посылал деньги семье. Перешел из гипсового класса в натурный. По словам осведомленного Григоровича, «переход этот составляет чуть ли не главную эпоху в жизни художника. Тут уже карандаш сменяется кистью, бумага — полотном, раскрывается обольстительный мир цветов и красок, — и природа — гордая, недоступная красавица для робкого и незрелого художника, — тронутая наконец настойчивым, упорным преследованием, протягивает ему в первый раз свою руку».