Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари (Кузнецов) - страница 91

Вскоре князь скончался. Он был похоронен на Лазаревском кладбище неподалеку от усыпальницы. Скромная плита окружена решеткой изящного готического рисунка с опущенными вниз факелами.

Елизавета собирала акварели — в полной мере изящное женское собирательство. На выставку частных собраний 1861 года, организованную ее племянником графом П.С. Строгоновым (о предприятии еще будет сказано), светлейшая княгиня отправила произведения сразу нескольких западных мастеров, в том числе С. Корроди. Одна из принадлежащих Салтыковой акварелей К.П. Брюллова связана с памятью о Пушкине.

25 января 1837 года художник А.Н. Мокрицкий, ученик Брюллова, записал следующий эпизод посещения мастерской Пушкиным и В.А. Жуковским: «Весело было смотреть, как они любовались и восхищались его дивными акварельными рисунками, но когда он показал им недавно оконченный рисунок „Съезд на бал к австрийскому посланнику в Смирне“, то восторг их выразился криком и смехом <…> Пушкин не мог расстаться с этим рисунком, хохотал до слез и просил Брюллова подарить ему это сокровище; но рисунок принадлежал уже княгине Салтыковой, и Карл Павлович, уверяя его, что не может отдать, обещал нарисовать ему другой…» Этого не произошло, потому что через четыре дня произошла самая знаменитая в российской истории дуэль.

К.П. Брюллов был также автором небольшого акварельного и большого парадного портрета Елизаветы, написанного маслом. На первом, исполненном «великим Карлом» в начале 1835 года, светлейшая княгиня представлена в черном, траурном платье на открытой террасе на фоне итальянских далей.

Светлейшая княгиня Е.П. Салтыкова в трауре по мужу. Возможно, Италия — лучшее место для утешения

Итак, в 1837 году Петр Садовников, в отдаленной западной части дачи графини Строгоновой начал строительство «замка Салтыковой». Несмотря на инициированный его петергофским Коттеджем готический стиль, император Николай I не одобрял подобных фасадов в столице, запретив, в частности, Огюсту Монферрану избрать его для собственного дома на Мойке. По этой причине дом появился на Строгоновской даче. Зависимый от прототипа, он в то же время выдает архитектора, не сумевшего полностью освободиться от канонов классической архитектуры. Так, в отличие от императорского Коттеджа, где Адам Менелас спроектировал четыре равнозначных фасада, мы отчетливо видим главный фасад, ориентированный на ворота из пудожского камня, и дорогу, разделившую Строгоновский сад на две части. Ворота представляют две соединенные решеткой четырехугольные тюдоровские же башни с зубцами и четырьмя бойницами.