Беренгер поднял руку, чтобы остановить поток слов.
— Сеньор Раймон, — спросил он вкрадчиво, — это тот человек, который напал на вас на дороге сегодня утром?
— Трудно сказать, ваше преосвященство, — ответил молодой человек, резко отвернувшись от подсудимого к судьям, — потому что я не успел разглядеть его до того, как на меня напал этот мальчишка, но, возможно, он.
При звуке голоса Раймона Лука повернул голову и уставился на него в изумлении.
— Иосиф, — спросил он, — что ты делаешь в Жироне? Я думал, ты на Сардинии с Хуаном Кристиа. Он посылал за тобой — он тоже здесь? Если да, сеньоры судьи, он может дать показания в мою пользу. Он знает, как мало я умею и что я ничего не знаю о ядах.
Лицо Раймона побелело как мел.
— Я ни разу в жизни не видел этого человека.
— Неправда, — сказал Лука. — Это тот парень, о котором я вам говорил, — искренним тоном обратился он к судьям. — Что приходил и слушал рассказы и выдумки Рувима в мастерской моего учителя. Прошу вас, заставьте его сказать, где Хуан Кристиа. Он даст показания в мою пользу.
— Этот человек ошибается, — сказал Раймон. — Я в жизни не бывал на Мальорке. Я из Валенсии.
— Это любопытно, сеньор Раймон, — сказал третий судья. Глаза его недобро сузились. — Я тоже из Валенсии. Кто члены вашей семьи? Я наверняка должен их знать.
— Я никогда не встречал этого человека, — ответил он высоким от страха голосом, указывая на подсудимого.
— Это неправда, — сказал Лука. — Его зовут не Раймон, а Иосиф. И он помогал нам подметать пол мастерской, за что получал обед, потому что его мать…
— Не вмешивай сюда мою мать, — выкрикнул Иосиф. — Ты паршивый ублюдок, сын шлюхи, ты…
И это были последние из ругательств, какие поняло большинство завороженных зрителей. Остальные продолжали изливаться из его рта все ускоряющимся, почти нечленораздельным потоком.
— Да, это он, — крикнул в сильном волнении стоявший в двери за спиной капитана Томас. — Это он. Тот человек в плаще с капюшоном и с корзиной, который ударил меня под мостом в тот вечер, когда шел сильный дождь. Видите? — спросил он, выйдя вперед и оглядывая суд с торжествующим подтверждением. — Он говорит совсем, как моя мать, когда разозлится.
Стоявший позади него Даниель кивнул.
— Так все говорят возле сыромятен в городе Мальорка.
Но его за общим шумом расслышали только судьи.
— Молодой человек, — спросил первый судья, подавшись вперед, чтобы лучше видеть Томаса, — ты уверен, что это тот человек, который тебя ударил?
— Да, сеньор, — ответил Томас, — это тот человек, который ударил меня под мостом, который был в плаще с капюшоном и с корзиной.