Однако двору не суждено было быть убранным и на другой день. Юдифь с Ракелью нанесли визит — по мнению Ракели, слишком краткий — и, уходя, услышали за воротами Эфраима голос Исаака. И они вчетвером — Юсуф был со своим учителем — пошли вверх по короткому склону к своим воротам. Но на полпути Юдифь остановилась и оперлась обеими руками о каменную стену.
— Исаак, подожди минутку, — сказала она. — Мне нужно перевести дыхание.
Исаак коснулся ее правой руки и обнаружил, что она прижимает руку к боку.
— Можешь идти? — мягко спросил он.
— Через минутку, — ответила она.
— Мужественная девочка, — сказал Исаак. — Ракель, иди, пошли за повитухой. Я доведу твою мать до дома.
К тому времени, когда стемнело, в доме было полно женщин. Повитуха, Ракель, Наоми то находились в спальне вместе с Юдифью, то ходили туда-сюда между спальней и кухней. Лия увела близнецов в такой дальний угол дома, что их никто не слышал. Хасинта, маленькая кухонная служанка, несмотря на предложения идти спать, оставалась на ногах, готовила суп, поддерживала огонь, грела воду для мытья.
Исаак оставался в своем кабинете, негромко прочел молитвы, а потом предался размышлениям о жизни и смерти. Он знал, что, если Юдифь окажется в опасном состоянии, кто-нибудь — Ракель или повитуха, разумная, знающая свое дело женщина — придут за ним. Но когда услышал, что первая птица зашевелилась, дважды пискнув, поднялся в тревоге. Умылся в тазике с чистой водой, который всегда стоял в кабинете, прочел утренние молитвы и пошел на верхний этаж дома приободрить женщин. Чуть не споткнулся о Юсуфа, спавшего у его порога, завернувшись в теплый плащ.
— Простите, господин, но я не мог спать…
— Я тоже не мог, парень, — сказал Исаак. — Пошли, узнаем, есть ли какие новости. Уже светает?
— Восток начинает светлеть, господин. А луна освещает небо и двор. Она еще не бледнеет.
Когда они поднимались по лестнице к спальне, Юсуф услышал громкий крик.
— Бедная сеньора, — вздрогнув, сказал он. — Господин, сколько муки в этом крике.
— Нет, Юсуф, — сказал Исаак. — Я не слышу муки. Это крик торжества. Слушай.
Следующим звуком была возмущенная жалоба здорового новорожденного.
Ракель вышла в коридор, чтобы сообщить отцу эту новость, и едва не столкнулась с ним.
— Папа, — сказала она, — с мамой все хорошо, а мой братишка большой и уже полный жизни. Таких младенцев еще не бывало.
— Братишка?
— Да, папа. У меня появился еще один брат. Иди, поговори с мамой. Она хочет тебя видеть.
— Исаак, — сказала Юдифь. — Он красивый. Вылитый ты.
Врач протянул руки, и повитуха положила в них его новорожденного сына.