В Сайгоне дождь (Розинская) - страница 10
Но не в этот раз. Сегодня утром он не нашел ее на прежнем месте. И на следующий день и еще через день. Он думал, что сойдет с ума. Его люди обыскали всю площадь, сотни девочек были отброшены в сторону: среди них не было ни одной даже отдаленно напоминающей ее. Он так тряс за плечи хозяина лавки, будто тот должен был ему миллион. Он требовал ответа: где она? И он нашел ответ, хотя лучше ему было этого не знать…
Чего ему стоило докопаться до правды! Еще больше — приехать сюда, в один из самых бедных и грязных кварталов. Но он нашел ее дом. Он не мог не найти. Для него сегодня не было невозможного, ради этого он готов был на все…
Сказать, что он был потрясен, означало бы не сказать ничего. Такой ужасающей бедности ему еще никогда не приходилось видеть. Испуганная до смерти женщина не могла понять, чего от нее хотят. Она повторяла: ее нет. Как это нет, где же она? Он чувствовал, что долгожданный миг встречи с ней вот уже близок и он не остановится ни перед чем. Ошибки быть не могло. Он так долго ее искал и заслужил свою награду…
И только когда по щекам ее матери потекли слезы, он понял, что ее совсем нет — нигде…
Она не могла умереть. Это нечестно. Это несправедливо. Кажется, только теперь, в миг осознания потери, он понял, что судьба дала ему шанс. Он явился в облике беззащитного, голодного, оборванного ребенка с глазами ангела. Как долго, как непростительно долго он разгадывал этот знак судьбы.
Он сидел возле ее дома на отшлифованном дождями и временем камне, закрыв руками лицо. Он вспоминал каждый день, каждую минуту, когда видел ее. В один из таких дней он мог бы просто протянуть ей один доллар, и она была бы жива. Всего один доллар мог спасти ее жизнь. Но он этого не сделал. И ничего уже нельзя изменить. Время никогда не возвращается назад…
Сгущались сумерки. Он потребовал, чтобы все его люди убрались прочь, он хотел остаться один. Незавидная судьба ожидала человека, встретившего в одиночку ночь в этом квартале. Он знал об этом, но ему было все равно.
Пошел дождь. Он подставил ему ладони. Капли были теплыми, как слезы. Он собирал дождевую воду и умывал лицо, будто пытаясь что-то смыть с себя. Забыть бы обо всем. Вернуться в ту, прошлую, жизнь.
Смыть боль брызгами шампанского, заглушить ее весельем сладкой жизни. Или же привыкнуть к тоске и жить с ней дальше. К чему только ни способен привыкнуть человек. Но для него это уже было невозможно. Та жизнь, в которой он может иметь все, что захочет, кроме того, чего хочет по-настоящему, ему не нужна. Продолжать ее больше не было смысла…