– А что вы хотели? – почти ласково, но в то же время брезгливо спросил Олаф. – Запомните, крысы, есть законы, и они обязательны для всех. А для тех, кто решил, что ему закон не писан, будет обязательная виселица. Пшла!
– Они не успеют убраться из страны, – заметил кто-то из спецназовцев.
– А мне-то что до того? – искренне удивился Олаф. – Ладно, пошли потрошить эту скотину. Мне адмирал голову оторвёт, если я не хлопну главного заказчика.
Заказчика своего Умар сдал почти сразу – и заслужил лёгкую смерть. Ещё через три часа тело чиновника, сидящего совсем недалеко, в областном центре, нашли в его кабинете. Причина смерти была ясна без всякой экспертизы – его затоптали ногами, обутыми в тяжёлые ботинки с необычным рисунком протектора. Умирал он тяжело и перед смертью назвал того, у кого получал деньги…
Вот так, по цепочке, которая включала ещё немало звеньев, и дошли до шейха. Шейха допросили, повесили, засняв процесс на видео, и теперь минировали дворец (в подвалах, кажется, оставался кто-то живой, но это было поправимо – взрыв всё равно разнесёт здесь всё вдребезги) и решали, что делать дальше – слишком неожиданной оказалась полученная от него информация.
– Я всегда думал, что они враги…
– Хе, ты наивен, как ребёнок, Олаф.
Джим, удобно развалившись в кресле, потягивал из высокого бокала отличное вино. Шейх, похоже, не слишком соблюдал религиозные запреты, и Джим этим бессовестно воспользовался. Полюбовавшись на икебану из висящего араба, Джим продолжил:
– Пойми, миром правят деньги. Это мы с тобой знаем, что есть и другие стимулы – честь, благодарность, дружба… Остальные этого просто не понимают.
– Не обобщай. В мире ещё немало нормальных людей. Да вот наши экипажи хотя бы…
– Да так-то оно так. Я в общем смысле говорю. Просто слишком много тех, кто меряет на деньги всё подряд. Вспомни, ваша страна рухнула как раз тогда, когда количество таких вот людей, для которых деньги заменили честь и совесть, превзошло критическую массу. И у меня в стране то же самое. Я это к чему веду? На людях эти уроды могут сколько угодно проклинать друг друга, но когда дело доходит до денег… Словом, я ничуть не удивлён, что шейх сотрудничал с разведкой Израиля. Хорошо хоть, имена назвал, гад.
– Ну, дальше придётся по официальным каналам. У Израиля хорошая контрразведка, вытащить этих ублюдков и не засветиться слишком сложно.
– Официально не получится – не отдадут. Надо бить их, причём так, чтоб «мяу» потом сказать не смели.
– Не любишь ты евреев, – с деланым неодобрением покачал головой Олаф.
– А чего мне их любить? У меня ориентация нормальная. Вот евреек – да, люблю, даже очень, а мужчин-евреев любить мне как-то не с руки, – усмехнулся Джим. – А вообще, если кроме шуток, – да, не особенно я к ним хорошо отношусь.