Он поднял голову, чтобы заглянуть в ее прекрасные зеленые глаза.
— Да ты никогда не была взбалмошной, — промолвил Джайлс.
— Что ж, тогда назови меня глупой. — Минерва вздернула подбородок. — В ту ночь на маскараде я была слишком глупой, чтобы понять, что я для тебя — всего лишь мимолетное развлечение.
Разглядев боль в ее глазах, Мастерс вздрогнул. Он обидел ее тогда гораздо сильнее, чем предполагал.
— И в этом ты ошибаешься, — сказал он, целуя Минерву в висок. — Просто ты была очень юной. А еще мы находились в неподходящее для меня время в неподходящем месте.
— Ничего себе — извинение, — усмехнулась Минерва. — После этого много лет я уже не была «очень юной», но тебе понадобилось целых девять лет, чтобы решиться поцеловать меня во второй раз. Если дело и дальше так пойдет, ты овладеешь мной, когда мне будет лет сорок.
— Что ж, если тебе очень хочется, чтобы я тобой овладел...
Взяв Минерву на руки, он отнес ее к кровати и бросил на постель.
— Какого дьявола! — вскричала Минерва. — Ты испортишь мою любимую шляпку!
Она хотела было встать, но Джайлс прижал ее к постели своим телом. Одна его рука обхватила ее за талию, а одна нога придавила ее ногу.
В ее глазах вспыхнул опасный огонек.
— Будь осторожен, Джайлс! — предупредила Минерва. — Я ведь могу закричать.
Он выразительно приподнял бровь.
— Тогда тебе придется долго объяснять, почему ты кричишь, когда тебя домогается собственный «муж», — проворил он.
Джайлс принялся расстегивать крючки, удерживающие полы ее мантильи. Когда он развел их в стороны и его взору предстали нежные полукружия ее грудей, Минерва судорожно вздохнула.
— Возможно, я расскажу правду, — сказала она, наконец, не пытаясь прикрыться.
Его пульс участился.
— О том, что ты мне на самом деле не жена? — спросил Мастерс. — И признаешься в том, что ты мне солгала? Можно, я буду рядом, чтобы послушать твои объяснения?
Минерва с опаской наблюдала затем, как Джайлс, наклонившись, отодвигает край ее корсета, чтобы высвободить прикрытую тонким бельем грудь. У него перехватило дыхание. Грудь оказалась именно такой, как он себе представлял, — высокой и налитой, с темно-розовым соском, тут же приковавшим его внимание. Джайлс прикоснулся к нему рукой и с удовольствием заметил, что в ее глазах вспыхнул огонь.
— Какой ты умный, сумел перевернуть все так, чтобы я почувствовала себя виноватой, — прерывисто прошептала она, когда Джайлс, наклонившись, сквозь ткань ее сорочки припал губами к нежному соску, отчего тот мгновенно затвердел.
Минерва тихо вскрикнула, но не остановила его.