— Оставайтесь, — мягко сказал он, — а то я буду беспокоиться о вас.
К своему удивлению и досаде, Жюли почувствовала, как приятное тепло разливается по всему ее телу.
Абигейл смотрела на нее, и ее глаза таинственно сверкали.
— Вы доставите большое удовольствие старой женщине. Я всю ночь напролет смогу флиртовать с вашим отцом, а он будет знать, что вы в порядке и о вас позаботятся. Это будет идеальное решение для всех нас.
Жюли сомневалась, что на свете есть люди, способные сказать Дамаронам решительное «нет». Она тоже не могла отказаться, по крайней мере в этот раз. Она сдалась под общим натиском. Тем более что тут же в голову ей пришло подходящее оправдание.
Предложение Джоуна остаться на всю ночь в его доме было очень заманчивым — Жюли не могла упустить такую редкую возможность. Картины, которые она собиралась выкрасть, находились в этом самом доме. И сегодня ночью у нее будет возможность выяснить все про сигнализацию, все как следует разведать.
А завтра утром она покинет гостеприимного хозяина.
Больше она никогда не увидит Джоуна. А когда у нее все будет готово, Жюли приедет сюда, взломает дверь и сделает свое дело.
Если она согласится сегодня, все будут довольны, все будут счастливы.
— Хорошо, — кивнула она. Внезапно ей стало неимоверно грустно.
Пламя свечи, которую за неимением электрического фонарика зажгла Жюли, дрожало, когда она спускалась в длинный зал на втором этаже дома Джоуна.
Антигистаминные препараты, в большом количестве принятые несколько часов назад, так сильно на нее подействовали, что теперь Жюли совсем не чувствовала слабости. Наоборот, ей казалось, что она сможет выпрыгнуть из собственной кожи. К тому же она была в незнакомой обстановке, в чужой спальне, где-то неподалеку спал Джоун. Эта мысль не давала ей покоя. Нет, определенно Жюли была не в состоянии заснуть.
Кроме того, спать не давала ей и мысль о том, что нужно было воспользоваться благоприятным случаем и узнать как можно больше об охранной системе дома. Именно желание получить эту информацию заставило ее остаться здесь на ночь.
Мерцающее пламя свечи освещало богатую отделку стен дома. Ноги утопали в мягких восточных коврах. То, что она успела увидеть, говорило само за себя. Это был чудесный дом, служивший когда-то домашним очагом большой и дружной семье и снова готовый им стать, несмотря на то что хозяин редко приезжал сюда.
Пока Жюли спускалась вниз и проходила по, как ей казалось, бесчисленным комнатам и залам, ее глаза пробегали по фамильным портретам и семейным фотографиям, развешанным на стенах, возникавшим из полумрака. Жюли чудилось, будто они смотрят на нее с укоризной, словно зная о ее коварных замыслах.