— Послушай меня, Джоун, позволь я все объясню, — торопливо заговорила Жюли, понимая, что упускает драгоценное время.
Он взмахнул рукой, заставляя ее замолчать. Потом окинул ее оценивающим взглядом.
— Хорошая одежда, Жюли. Я помню, как однажды тоже так думал. Ночью, когда мы в первый раз занимались любовью. — Его голос был мягок, но каждое слово было как кусок льда.
— Джоун…
Он подошел к ней, его мускулы были напряжены, как будто он собирался напасть на нее.
— Ты той ночью пыталась пробраться ко мне в дом, правильно? Если бы я не услышал шум в саду или если бы меня не было дома, ты бы украла мои картины?
— Я не краду у тебя, Джоун. Ты ошибаешься…
Он остановился перед ней и остановился совсем близко — собранный и жестокий, словно хищник, готовый к прыжку. На лбу его пульсировала вена, но голос был тихим.
— Я провел последние годы своей жизни в мире, где не существовало такого понятия, как доверие, и когда я предполагал о человеке самое худшее, то мое мнение обычно подтверждалось. Потом я приехал домой, оказался среди родных, почувствовал себя в безопасности и расслабился. Я встретил тебя и забыл об осторожности. Как глупо с моей стороны. Вся ирония заключается в том, что я боялся, что ты не доверяешь мне, когда все было наоборот. Я не должен был доверять тебе. Я влюбился в тебя, а ты предала меня.
— Нет. Я не предавала тебя. Это не так.
Он легонько дотронулся пальцами до ее щеки, но для нее это легкое прикосновение было хуже удара.
— А как еще можно назвать то, что ты делаешь? Жестом любви?
— Я пыталась вернуть тебе твои картины. Послушай меня минуту. — Слезы наполнили ее глаза. — Я бы никогда не поступила так с тобой, Джоун.
Что-то у него внутри разрывалось. Казалось, весь мир в один миг померк.
— Ты использовала меня, будь ты проклята.
Он не слушал, что она говорила. Да и что она могла сказать в свое оправдание?
— Нет, нет… Я не…
— Ты использовала меня только для того, чтобы проникнуть в мой дом. Наверное, ты давно охотилась за моими картинами…
Его слова, как ножи, резали ее по живому. Еще немного, и она истечет кровью.
— Подумай, Джоун. Я пробралась сюда сегодня, когда решила, что ты спишь. Если бы я…
Его холодный смех резал слух.
— Я не мог уснуть потому, что думал о тебе. Забавно, правда? А потом я спускаюсь вниз, а ты тут. Прямо исполнение желания, правда? Может быть, ты явилась по моему мысленному зову, Жюли?
Его ярость и боль пугали ее. Она больше не могла этого выносить. Жюли вытянула руки, пытаясь своим прикосновением как-то подействовать на него, но он был недвижим.
— Джоун, я тебя не использовала. Если бы я хотела тебя использовать, то осталась бы сегодня с тобой, а потом, когда ты уснул, спустилась бы сюда и поменяла картины. Или я могла бы это сделать в первую же ночь. Но я этого не сделала.