Так или иначе, одним чудным вечером, когда он боролся со сном на диване в гостиной, Лена вошла в комнату и спокойным голосом сказала, что им нужно серьезно поговорить. Матвей только-только вернулся из трудной деловой поездки, намучился там, утрясая дела, да еще тут без него бизнес пошел не так гладко. Он еле успел поцеловать Ляльку перед сном и без сил повалился на диван. Он так устал, что даже есть не хотелось.
– Что еще придумала… – недовольно заворчал Матвей, – до утра твой разговор подождать не может…
– Не может, – коротко ответила она, – утром ты будешь торопиться и можешь все понять неправильно.
– Делай как знаешь, Ленка, – он подумал, что речь идет о каком-нибудь незначительном хозяйственном вопросе, – ты у меня все можешь решить сама…
И повернулся на другой бок с намерением заснуть, сил не было даже на то, чтобы дойти до спальни.
– Матвей! – закричала она и тряхнула его за плечо. – Проснись немедленно!
Она вообще редко повышала голос, а уж крик ее Матвей слышал раза два за всю свою семейную жизнь. От удивления он открыл глаза и сел на диване.
– Матвей… – голос жены неожиданно дрогнул, – ты только, пожалуйста, пойми меня правильно. Дело в том, что… дело в том, что нам надо развестись.
– Чего? – обалдело спросил он. – Что это ты еще выдумала?
– Ты прекрасно знаешь, что я никогда и ничего не выдумываю, – сухо ответила она, – за три года нашей, с позволения сказать, семейной жизни ты мог это заметить.
Точно, она никогда не врала и не преувеличивала. Не пересказывала ему сплетни про подруг, не говорила с завистью о чужих домах, тряпках и драгоценностях. Но Матвей зацепился за другое.
– Что значит – «с позволения сказать, семейной жизни»? – встрепенулся он. – Что ты имеешь в виду? Тебе не нравится наша семейная жизнь?
И тут же понял, что сморозил глупость – нравилась бы ей их жизнь, не хотела бы она развода.
Вдруг он понял, что никакая это не шутка, что его жена действительно говорит о разводе всерьез. Но почему? Что он сделал не так?
Хватило выдержки не задать этот вопрос вслух.
– Ты ни при чем, – она читала его мысли, да что тут сложного, у него вечно все написано на лице, – ты ни при чем, Матвей, я очень тебе благодарна, ты поддержал меня в трудную минуту, ты мне очень помог, и поверь, я очень это ценю…
«Что она несет? – думал Матвей. – Я поддержал ее в трудную минуту, как будто я денег дал, когда у нее кошелек украли. Или телефон мобильный – «Скорую» вызвать…»
– Короче, – вклинился он в длинный ее монолог, – с чего это ты вдруг разводиться надумала? Другого нашла?
– Сядь, Матвей, – а он и не заметил, что вскочил с дивана и грозно нависает над ней, – сядь и успокойся. Если ты обещаешь не орать и не бить посуду, я тебе все расскажу.