Здесь было куда более мрачно, чем на верхних этажах. Под низким потолком змеились разноцветные электрические провода и пластиковые трубы, лампы горели через одну, по стенам проступали пятна сырости и плесени. Однако призывный голос звучал в мозгу Старыгина гораздо отчетливее, чем наверху.
Он шел по коридору, прислушиваясь к этому голосу и невольно вспоминая свой страшный сон.
Впереди засиял более яркий свет, и Старыгин замедлил шаги.
Вскоре он поравнялся с металлической дверью, на которой была прикреплена табличка:
«Высокая степень опасности. Вход только в спецкостюмах».
Дмитрий Алексеевич по-прежнему не сомневался, что преодолеет все препятствия на пути к зовущему его голосу.
Действительно, едва он поравнялся с металлической дверью, как она начала со скрипом открываться. Он отскочил в сторону и спрятался за металлическим шкафчиком, в котором размещался то ли трансформатор, то ли распределительный щит.
Дверь широко открылась, из нее вышли три человека в серебристых защитных костюмах и масках с респираторами. Они несли какой-то длинный ящик.
Выйдя в коридор, замыкающий свободной рукой притворил дверь и крикнул кому-то:
– Не закрывай, я через пять минут вернусь!
Дождавшись, когда люди скроются за поворотом, Старыгин подкрался к двери и юркнул внутрь.
За этой дверью обстановка совершенно изменилась: вместо сырого, плохо освещенного подвала с низким потолком Старыгин оказался в огромном зале, разделенном стеклянными перегородками на множество небольших отсеков вроде больничных боксов. В некоторых из боксов копошились люди в защитных костюмах. Сверху лился яркий голубоватый свет.
Дмитрий Алексеевич поспешно огляделся. К счастью, возле входа никого не было. Справа от двери на вешалке висело несколько защитных костюмов. Старыгин поспешно облачился в один из них, напялил респираторную маску и поспешил подальше от входа – туда, куда по-прежнему звал его настойчивый голос.
Навстречу ему попался человек в таком же защитном костюме. Он скользнул по Старыгину равнодушным взглядом и не замедлил шагов. Защитный костюм сделал Старыгина невидимкой, одним из тех, кто работал в этом зале.
Дмитрий Алексеевич миновал несколько боксов и остановился перед очередным стеклянным отсеком. Сомнений не было – беззвучный голос звал его именно отсюда.
Он толкнул прозрачную дверь и вошел внутрь.
В первое мгновение он почувствовал прежнее головокружение: ему показалось, что он снова спит и видит прежний страшный сон.
Посреди бокса на металлической каталке, накрытой белоснежной простыней, лежала мумия.
Точно такая же, как во сне, – беззащитная, лишенная надежной скорлупы саркофага, лишенная даже полотняных бинтов коричневая плоть с тощими руками и ногами, с уродливым ссохшимся лицом, сведенным в отталкивающую гримасу то ли отчаяния, то ли насмешки. Насмешки над всем человеческим, над всем смертным.