Он долго наблюдал за женщиной – как она ела, как расплачивалась с официантом, как шла потом по проходу, высоко подняв голову, и понял, что первое впечатление его не подвело: перед ним была та самая Блоха, что работала когда-то горничной в поместье Серого. Ее никто не заподозрил, поскольку в поместье был найден обгоревший труп молодой женщины. Все: и милиция, и те люди, что искали общак, и сам Баха – решили, что горничная погибла при взрыве. А она, оказывается, выжила…
– Ну что, женщина, теперь ты удовлетворила свое любопытство? – спросил Аслан, растягивая слова.
– Отчасти, – кивнула я отчего-то севшим голосом.
– Тогда вы оба мне больше не нужны, – сказал Аслан.
– Постой! – Я забеспокоилась, потому что слова были те же самые, какими он отправил в последний путь Бесика. – Что это ты собираешься делать?
– Ох, Василиса, – сказал дядя Вася, – прости меня, тезка, что втянул тебя в это дело. Во всем я виноват, старый дурак, скучно было на пенсии сидеть, возомнил о себе невесть что… Вот теперь и ты пропадешь…
– Подождите… – До меня с трудом доходило то, что дядя Вася понял уже давно. – Ты что, Аслан, собираешься нас убить? Мы же ничего тебе не сделали плохого, мы вообще посторонние люди, за что же с нами так?
Аслан молчал, в неживых его глазах не отражалось ничего.
– Дядя Вася, скажи ему! – Я беспомощно повернулась к старому милиционеру.
– Сказал бы, да что толку, – вздохнул он, – за себя не прошу, а за тебя умолял бы, на коленях бы ползал, если бы не знал, что бесполезно. У них свой закон, их не разжалобишь…
– Закон? – как эхо повторила я, в голове моей не укладывалось, что очень скоро я умру. Жизнь у меня в последнее время была не слишком сладкая, однако и такой жалко. Я еще молодая, мне рано умирать. И как же Бонни? Он будет сидеть там, в запертой квартире, и ждать меня. Никто не придет, и пес умрет с голоду. Или соседи, озверевшие от его воя, вызовут милицию…
Представив себе, как обессилевший от голода Бонни лежит в прихожей и с тоской смотрит на дверь, я пришла в такую ярость, что даже дядя Вася отскочил от меня в сторону.
– Ты! – бросила я Аслану. – Ты так спокойно распоряжаешься чужими жизнями? Возомнил себя Господом Богом? Бороду не бреешь, чтобы отомстить? А что ты для этого сделал? Шесть лет ждал – и что? Тебе судьба шанс дала, а ты не нашел ничего лучше, как поручить дело полному идиоту?
В неживых глазах Аслана промелькнуло человеческое выражение. Это была злость.
– Теперь нас убьешь и еще шесть лет будешь ждать? – продолжала я. – Да за такое время денежки уж точно уплывут, и ты никогда концов не найдешь!