В отличие от стульев женщины были очень разные – постарше и помоложе, покрасивее и пострашнее, потолще и похудее, получше и похуже одетые.
Объединяло их всех только выражение лица – странное соединение страдания, надежды и неприязни.
Женщин было только пять, так что большая часть стульев пустовала.
– Скажите, пожалуйста, – обратилась я к ближайшей женщине, рыхловатой блондинке лет сорока пяти. – Я не ошиблась, это квартира Алисы Станиславовны?
– Естественно, – женщина взглянула на меня как на идиотку. – А чья же еще? Вы садитесь, ждать придется долго! – И она показала мне на ближайший свободный стул.
– Ждать? Чего ждать? – удивленно спросила я.
Блондинка оглядела меня с ног до головы, как будто я сморозила очередную глупость, и процедила:
– И не надейтесь, без очереди все равно не пропустят! Здесь, милочка, все равны, как на кладбище!
В полной растерянности я опустилась на стул.
Как бы узнать, что здесь происходит?
Моя соседка утратила ко мне интерес и замолчала. Только время от времени ее губы беззвучно шевелились, причем по выражению ее лица было похоже, что она кого-то проклинает.
Прошло несколько минут, в конце коридора открылась дверь, оттуда вылетела очередная женщина, такая же взвинченная и красная, как та, которую я встретила на лестнице.
Все женщины в очереди напряглись, уставившись на нее, а одна, самая решительная, вполголоса спросила:
– Ну как?
– Потрясающе! – выпалила счастливица и бросилась к выходу из квартиры, бормоча: – Ну, теперь-то ты пожалеешь! Ты у меня попляшешь!..
Дверь кабинета снова приоткрылась, в прихожую выглянула горничная в черном платье с передником и проговорила:
– Следующая!
Первая женщина из очереди вошла в кабинет, и в прихожей снова наступила тишина.
Я решила ждать и надеяться на свою сообразительность. Такой подход прежде себя оправдывал.
Прошло часа полтора, та же самая сцена повторилась еще несколько раз, в прихожую подтянулись новые посетительницы, и наконец подошла моя очередь.
Перед этим из кабинета вышла та самая рыхлая блондинка. В дверях она еще немного задержалась и проговорила через плечо:
– Да, и обязательно чтобы волосы выпадали! Клочьями, клочьями, как у больной собаки!
Выслушав ответ, она плотоядно улыбнулась и устремилась к выходу, а на ее месте возникла прежняя горничная и с заученной улыбкой проговорила:
– Следующая, пожалуйста!
Я прошла в кабинет.
Впрочем, назвать это помещение кабинетом можно было только с натяжкой. Это было что-то среднее между кабинетом врача в дорогой клинике, приемной ясновидящей из американской комедии и модной гостиной современной гламурной женщины.