– Какие два слова?
– Диагноз.
– И?..
– Диагноз: «Здаров. Па смертно». Так и написано, с грамматическими ошибками.
– Понятно, – пробормотала я. – Да… не знала. Тогда у вас, Берт, действительно есть основания так считать…
…А тем более есть они у Родиона, знающего и о записке, подброшенной в почтовый ящик Сергея Георгиевича Белосельцева. Странный убийца, делающий все для того, чтобы его вычислили. Подкидывающий записки, по которым, вне всякого сомнения, можно составить его психологический портрет. Родион говорил, что графологическая экспертиза записки, представленной Белосельцевым, дала исчерпывающий в своем роде результат: почерк принадлежит человеку, страдающему отклонениями в умственном развитии. А тут еще, оказывается, была и вторая записка, нашкрябанная в форме справки «7Б» и снабженная печатью воронежской психиатрической клиники!
Все указывало на то, что убийца Горового – не кто иной, как Дима Белосельцев, официальные похороны которого состоялись совсем недавно. Развитие интриги этого дела осложнилось похищением Нины Алексеевны, которое провернули совершенно другие люди – в полном, судя по всему, умственном здравии.
Да, Родион был прав, когда говорил, что главное – нащупать воронежские ниточки этого дела.
И мало-помалу перед моими глазами начала создаваться полная картина тех действий, которые следовало мне предпринять в Воронеже для того, чтобы распутать этот клубок.
…Мы отъехали от Москвы километров пятьдесят, когда Сванидзе тронул меня за локоть и негромко произнес:
– Кажется, за нами «хвост».
Глава 11
За четыре дня до…
Роман Белосельцев поднял голову и проговорил:
– Что… со мной?
– А что с тобой? – равнодушно спросил сидящий в углу бородатый Николай.
– Я, наверно, болен… Голова страшно болит, в горле сухо, и вообще – как будто по мне проехал каток этой… асфальто… укладочной машины. Трясет. Руки… знаешь, Вася, как ватой набили.
– Вообще-то я Коля, – снисходительно сообщил бородатый. – А что касается твоего страшного заболевания, так ты, Рома, не ерничай, дурака не валяй.
– Как?.. – вздрогнув, глухо спросил Белосельцев. – Не валяй…
– Дурака не валяй, вот что! Как будто бодуна ни разу не было.
Роман сел на кровати и, обхватив руками голову, пробормотал, подавшись вперед:
– Ну да, ну да… не валяй… Димку.
– Ты, я смотрю, Ромочка, залипаешь, – сказала вошедшая в спальню Ирина. – Фу, мужики… ну у вас тут и перегар! Здесь и непьющий заболеет, а вы вчера отгрузили чуть ли не по литру. Хотя Рома, конечно, меньше пил. Зато теперь больше страдает.
– Да дай ему похмелиться хорошенько, а то нам работать сегодня надо, – произнес Николай. – А наш новенький должен быть в норме. Тем более что сегодня…