– Да здесь я.
Он не удержался на ногах, упал лицом вниз, потом тут же вскочил – надо отдать ему должное, очухался быстро. Я вытянула вперед руку и, ткнув его холодным дулом пистолета в подбородок (чтобы почувствовал фактуру, да и жизнь чтоб медом не казалась!), выговорила:
– Пошел.
– Куда?
– А куда ты собирался? Куда ты смотрел? Вот туда и направимся. Берт, – окликнула я Сванидзе, – вставай, я тут гостя выловила. Наш старый знакомый, кстати.
Сванидзе поднялся, неловкими движениями принялся счищать с себя грязь. Шурик хлопотал над фонарем. Наконец вспыхнул свет.
– Посвети ему в лицо, – угрюмо сказала я. – Ну что же, я не ошиблась. Тот самый. Ну что, здравствуйте, Митрохин Феликс Иванович. Давно, можно сказать, не виделись.
Кажется, он не ожидал, что я назову его фамилию, имя и отчество. Он вздрогнул, его красивое лицо исказилось гримасой недоумения и страха. Вздрогнул и сел прямо на землю. Реакция была такова, что сомнений не оставалось: босс совершенно точно вычислил по предоставленным мной данным этого смазливого молодца.
– Вы тогда удачно смылись, я имею в виду нашу первую встречу. Но, наверно, вы сами позже поняли, что не все так шито-крыто, поскольку номер-то у вас отвалился. Фальшивый. Да и те двое, которые остались валяться на дороге… все это также в ваши планы не входило, не так ли? Ладно, – я улыбнулась так искренне и весело, как могла улыбаться только лучшему другу, и оглянулась на щербатого Шурика: тот уже не держал фонарь (последний прыгал в руке Сванидзе), а ходил суживающимися кругами вокруг ямы, куда удачно упали уже двое. Потом он застыл над извлеченным из земли гробом Белосельцева, крышка которого была сдвинута.
– Сюда бы посветить, – выговорил он, и в ту же секунду белобрысый Феликс, почуяв ослабление внимания к его персоне, вдруг вытянул вперед ногу и с силой ударил по щиколоткам стоявшего перед ним с фонарем Сванидзе. Берт Эдуардович, без сомнения, упал бы, не подхвати его Шурик. Фонарь соскользнул на землю. И я уже в темноте выстрелила по ногам метнувшегося в сторону белобрысого. Выстрелила раз и другой, наугад, больше всего не желая убить его наповал, поскольку это было бы слишком обидно: столько было в руках потенциальных фигурантов дела, и все вылетают из игры.
Из темноты раздался одинокий хрип и глухой звук падения… Ну, кажется, попала…
Я сделала несколько шагов и наткнулась на белобрысого. Он лежал на земле и, прерывисто дыша, загнанно водил глазами. Мне даже удалось разглядеть, как блеснули его белки в лунном свете. Он держался за ногу, и пальцы были перемазаны черным, в разводах.