Сказав это, Родион полузакрыл глаза. Его тонкие ноздри трепетали.
Я знала: так Родион вел себя только тогда, когда чувствовал, что цель близка, и полагал, что сам сумеет решить задачу. Без моей помощи. Быть может, у моего босса уже было решение, но тем не менее он не считал нужным сообщать мне его. Доводить до моего сведения.
Я попыталась не согласиться с ним:
– Но если мы будем медлить, то могут последовать еще жертвы. Например, Нина Алексеевна… да и…
– Жертвы могут быть, если мы будем форсировать события! – прервал меня Шульгин. – Если мы будем продолжать лезть на рожон так, как мы это делали до сих пор. Я допустил ошибку, Мария. Я не должен был посылать тебя в Воронеж и грубыми методами, достойными стажера РОВД, раскапывать информацию.
– Причем «раскапывать» – в буквальном смысле этого слова, – с досадой прибавила я. – Я так понимаю, что вы, босс, пока что отставляете меня от дела?
– Ты верно поняла. Усов опасен. Ты даже не представляешь, как опасен он и стоящие за ним люди.
– Вы, Родион Потапович, ведете себя непоследовательно. Но ваше распоряжение для меня неоспоримо. Я беру передышку.
И я удалилась из офиса, оставив босса покачиваться в кресле под аккомпанемент криков расходившегося Тапика.
На улице на меня с удивительной силой вдруг навалилось одиночество. Даже временное отлучение меня от работы словно перекрыло кислород, я задыхалась от избытка высвободившегося времени и невозможности заполнить его. Это можно было сравнить с нахождением в разреженном пространстве. Я пошла по улице. Солнце заходило. На Москву опускался вечер.
Я размышляла.
Родион, бесспорно, что-то узнал. Но он полагал, что в финале дела я не буду ему нужна. Такое его поведение уже не раз выбивало меня из колеи во время нашей совместной работы. Родион Потапович таким образом давал понять, что моя миссия в расследовании закончена.
Зазвонил мобильный. Я остановилась и открыла сумочку, пальцы коснулись трубки, и в этот момент мягко накатился звук тормозов, не взвизгнул, а именно накатился – спокойно, нагло и уверенно. Если бы не звонок, я, быть может, обратила бы на это более пристальное внимание, в конце концов, сработала бы отлаженная сигнальная система, подсознательно высвободившая тревогу и немедленную ответную реакцию… Но тут я на секунду помедлила – и получила по ногам такой удар, что подломились коленки, и я сама упала бы головой об асфальт, если бы меня не схватили чьи-то грубые сильные руки. Я почувствовала неприятное прикосновение пистолетного дула, резкую боль – меня рванули за волосы, – а потом издевательский голос произнес: