Анна мигом взбежала по лестнице на третий этаж. Поднимаясь следом, Никита, поморщившись, принял единственно верное решение. Ничего не поделаешь, другого выхода он не видел.
Юлия позвонила Маринке сразу, как только добралась домой, но Полина Велемировна, мать Марины, сказала, что дочь уехала с новым боссом по делам. Уставшая после бессонной ночи Юлия приняла ванну, отключила телефон и легла спать. Предстоящая ночь требовала сил.
…Никита спрыгнул первым, протянул руки, и она, взвизгнув, устремилась к нему. Боже! С какой легкостью он подхватил ее, закружил, прижал к сильной, широкой груди. Сухие, твердые, упрямые губы оказались совсем рядом. Обычно серьезные серые глаза его смеялись… и не было сил устоять, она чувствовала, как сама потянулась к нему, как обняла за крепкую, мускулистую шею, поцеловала прямо в широко распахнутые глаза.
Странное, неведомое чувство не то невесомости, не то полета охватило ее… они мчались сквозь пространство… колючие звезды улыбались им… нежность… желание… страсть… любовь… ласки… волнение… трепет… восторг…
Она проснулась… тело все еще дрожало. Губы горели, словно она и впрямь целовалась весь день с невероятно страстным и неутомимым любовником. Голова шла кругом, незнакомая легкость все еще не оставила ее. Придерживаясь рукой о стену, Юлия добралась до ванной и, прежде чем умыться, взглянула на свое отражение. Оттуда, из зазеркалья, на нее смотрела та самая женщина, с которой она столкнулась тогда утром перед отъездом из санатория. Та, с которой она тогда не захотела жить, от которой пыталась убежать, но так и не смогла. Похожая на прежнюю Юлию, она в то же время была другой, нежной, чувственной и невероятно красивой. Никогда раньше Юлия не нравилась самой себе. Нет, она не считала себя некрасивой – так, средненькая, с серединки на половинку. Но та, что сейчас смотрела на нее из волнующе-таинственного зазеркалья, была по-настоящему красивой. Ничуть не хуже, чем Марина. Даже еще лучше. Она была восхитительно женственной и прекрасной.
Юлия стояла у плиты, наблюдая, как поднимается пузырящаяся шапка коричневой кофейной пены в джезве. «Почему ты сегодня не позвонил, Никита? – думала она, обращаясь мысленно к нему. – Ведь именно сейчас мне так нужна твоя поддержка. Ты не знаешь, как все оказалось сложно! Я ждала, что ты позвонишь, хотела с тобой посоветоваться. Впрочем, кто я тебе? Так, случайный мотылек, залетевший в тихую летнюю ночь в твое окно. Спасибо, что не раздавил! Да, ты подарил мне то, о чем мечтает каждая женщина. Но как ты не понимаешь, что теперь я уже никогда не смогу стать прежней? Я всякий раз буду думать о тебе, сравнивать, сопоставлять. Мне стало намного труднее, чем до встречи с тобой. Конечно, ты больше мне не позвонишь. Я для тебя лишь случайная женщина, к которой ты снизошел. Зачем тебе обо мне думать? У тебя уже наверняка другая. Ты забавляешься с ней, как совсем недавно развлекался со мной. Все правильно, я тебе не нужна!»