– Не знаю… никогда не видела, – испуганно пробормотала Саша.
– Вот туда и идите! Идите, идите! Нечего нам тут спектакли устраивать! Устраивать спектакли мы и сами мастера! – надвигаясь на него, все громче говорила Светлана Николаевна. – А вы мастера только женщин оскорблять! Оставьте Александру в покое! Идите, воюйте с мужчиной, если у вас смелости хватит! Ну? Что стоите? Струсили?
Поставленный в тупик таким неожиданным обвинением, Кротов с минуту стоял молча, в упор рассматривая директора. Но Тарасова сдаваться не собиралась. Тоже уперев руки в бока, она стояла перед Дмитрием, загораживая ему проход на сцену.
– Вот, значит, как? – тихо сказал он, и глаза его стали совсем шальными. – Я, значит, трус? Мало того, что рогоносец, так еще и это? Ладно… Вы еще узнаете… Вы еще услышите!
Он вдруг метнулся в сторону, обогнул Светлану Николаевну и в одно мгновение взлетел по лестнице на сцену. Саша взвизгнула, Батраков и Петя бросились было ей на помощь, но их вмешательство не понадобилось. Дмитрий пробежал мимо них и секунду спустя оказался у правой кулисы, где стояла вешалка для пальто из кабинета главрежа, на которой висел парадный мундир временно отсутствовавшего в городе Городничего. По замыслу художника, мундир должен был вместо портрета во время спектакля висеть над столом, за которым работала Городничиха, символизируя преемственность власти. Дмитрий рванул с пояса саблю в ножнах, вешалка с грохотом упала, мундир оказался на полу. Кротов с остервенением наступил на него ногой, раздался треск рвущейся материи – и сабля оказалась у него в руках. Прижимая к себе трофей, он спрыгнул обратно в зал и, не говоря больше ни слова, выбежал в фойе.
Несколько секунд все безмолвно стояли не шевелясь, словно репетируя финальную «немую сцену». Юля очнулась первая, очевидно, заметив аналогию.
– Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует сей же час к себе… – пробормотала она себе под нос. – Надо же, какое совпадение. И тот, и другой из Петербурга.
– Надо звонить! Остановить! – вдруг очнулась Марианна Сергеевна. – Он его убьет!
– Не надо никуда звонить, сами разберутся, – жестко сказала Тарасова. – Там, в конце концов, своя охрана есть. Юля, все, заканчиваем на сегодня, и правда, уже первый час. Завтра все равно никто не опаздывает. Ни при каком раскладе.
Юля кивнула и стала собирать свои бумаги. Потом огляделась по сторонам – Юры нигде не было. Она не заметила, когда он ушел. Это было странно, потому что Юра всегда провожал ее до дома, если репетиция заканчивалась поздно. Но Юля отмахнулась от этой мысли и заторопилась домой, где ее ждал сын – Серега никогда не ложился спать, не дождавшись ее возвращения.