Погруженный в себя, Антон очнулся только во дворе чужого дома и увидел, что стоит у подъезда старушенции из сто седьмой квартиры и ее кота Марсика.
Поднявшись на пятый этаж, Квасов огляделся в поисках зверя, не обнаружил и потянулся к звонку. В этот момент дверь распахнулась и на площадку вышла седая, высокая и тонкая дама с аристократичным, умным лицом.
– Здравствуйте. – Квасов отступил, пропуская даму.
– Здравствуйте. – Брови с немым вопросом приподнялись, и Антон заметил припухшие, покрасневшие веки.
– Я могу увидеть бабульку из этой квартиры?
– Я перед вами.
– А кроме вас здесь никто не проживает?
– Анфиса Германовна умерла. – Сухая рука с зажатым в кулаке платком прильнула к губам. Это была минутная слабость. Дама почти сразу отняла руку от лица и с ожиданием посмотрела на Антона. И он спросил, сам не понимая зачем:
– Когда?
– Как раз девять дней сегодня. Вы ее знали? – в свою очередь поинтересовалась дама.
– Как – девять дней? – По спине у Квасова побежали мурашки. Выходит, он видел старушку в день ее смерти?
– Ровно девять. Сегодня панихиду отслужили.
– А как это случилось? – пребывая в полном недоумении, спросил Антон.
– Ночью во сне умерла. Сердце слабое. Сталинские лагеря и прочие прелести репрессий, знаете ли. Так вы были с мамой знакомы? – снова спросила дама.
– Н-нет. – Антон попытался придумать приемлемое объяснение своему визиту, но в голову ничего не приходило. – Я из пожарной инспекции, в прошлый вторник поквартирный обход делал, сказал, что балкон надо освободить.
– Молодой человек, – грустно улыбнулась дама, – вы что-то путаете, Анфиса Германовна умела в ночь на вторник.
– Этого не может быть, – помолчав, возразил Квасов.
– Тем не менее, тем не менее.
– Вы не можете ошибаться?
– Видите ли, у меня есть заключение о смерти. Вам плохо?
Квасов прислонился к стене и смотрел на даму отсутствующим взглядом. Может, он действительно все перепутал, и это был понедельник? Нет, это был вторник – не приемный день у паспортистки Жанночки.
– Молодой человек, что с вами? – обеспокоенно повторила дама.
– Ничего, – Антон отлепился от стены, – все хорошо. А кот у вас есть? Черный такой?
– Кот исчез, – с сожалением произнесла собеседница Антона, однако во взгляде мелькнула тревога.
– «От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда», – пробормотал Антон.
– Апостол Павел, Римские чтения, – обрадовалась дама, – последнее время мама впала в религиозный мистицизм и во всем видела Божий промысел.
– Да-да, в мистицизм, – эхом отозвался Антон.
Еще раз взглянув на номер квартиры – сто семь, никакой ошибки, – Квасов, не прощаясь, заковылял вниз.