– Это не я так считаю, это они…
– И что теперь?
Руслан выпустил Симу, обмяк.
– Не знаю, – признался он, – дядя и брат не в курсе, что я здесь. На этот раз получилось их обмануть, а как дальше будет, не знаю. – Более беспомощные слова трудно было представить.
– Как – не знаю? Ты же мужчина? – отчаянно запротестовала Серафима.
– Я плохой мужчина. Я не могу защитить тебя и Мадину от дурных людей.
– Каких дурных людей? Где они? Какое нам до них дело? Оставайся с нами, и будем жить как все.
– И через день оказываться в ментовке?
– Ничего, потерпишь, – обозлилась Сима, но тут же поспешила успокоить любовника. – Русик, им когда-то надоест тебя задерживать. Найдешь работу, обживешься здесь, станешь своим.
– Никогда я не стану здесь своим! – взорвался Русик.
– Это значит, мы не станем тебе своими! – заорала Симка.
– Молчи, женщина! Ты все вывернула наизнанку! – запальчиво возразил Руслан.
– Давай уедем куда-нибудь, за границу, – не слушая Руслана, кричала Сима, – везде люди живут!
– На что живут? На пособие?
Блестящая работа, дядя Лечи! Ты поработал на совесть!
Пособием запугивал, как жупелом. Все верно. Иммигранты – люди второго сорта, чтобы выжить, должны держаться стаей.
Мокрая площадь понуро внимала ссоре обреченных любовников.
Оба замолчали: Симка в тоске и отчаянии, Руслан со злой решимостью. Это была их первая и, похоже, последняя ссора.
Дикая усталость навалилась на Симку, она откинула голову на подголовник и уставилась в окно. Просто Монтекки – Капулетти какое-то. Все правы, кроме двоих несчастных влюбленных. «Влюбленных»? Нет никаких влюбленных. Что с ними стало?
В висках молоточками стучали вопросы: почему? Почему они крепки задним умом? На что надеялись? Что теперь с нею будет? Кому она с девчонками нужна? Что она натворила? Не приспособленная к раскаянию Симка впервые пожалела о благополучной, хоть и скучной жизни с Юлием.
Не решаясь смотреть на Руслана, Симка разлепила пересохшие губы:
– Уходи.
Хрустнула кожа сиденья, разъехался замок на куртке. Руслан прокашлялся:
– Здесь немного денег. – На приборную доску лег конверт.
Симка подняла бровь: вот, значит, как?
– А дядя разрешил? – не удержалась, поддела Руслана Сима.
– Он и предложил отправить тебе деньги.
– Какой послушный мальчик.
Еще минуту назад, пока Руслан не выложил этот продолговатый почтовый конверт без подписи и обратного адреса, все еще не было таким категоричным.
Конверт с деньгами – это уже похоже на ультиматум.
Теперь эта свора диких соплеменников Русика выдвинула другие требования. Теперь им мало, чтобы она, Серафима Юн-Ворожко, отпустила своего мальчика. Теперь им нужно, чтобы она все забыла, вычеркнула из памяти.